Палата №13

Ева с воодушевлением качнула головой в сторону говорившего, однако, увиденное было неожиданно и туманно. Оно было невысокого роста, неопределённого телосложения, прикрытого длинным чёрным халатом, не имело никакой растительности на чрезвычайно рельефном черепе, обтянутом сероватой сухой кожей и состоящем из множества углов и впадин. Рельеф рисовал следующее: выпуклый лоб, нависающий над чёрными ямами глазниц, в которых периодически вспыхивал тусклый свет, похожий на мерцание углей в затухающем костре; нос с горбинкой, рот, обозначенный тонкой бледной нитью неподвижных, ничего не выражающих губ над массивным выступающим подбородком. В глаза незнакомца Еве заглянуть не удалось, так как он ни разу не посмотрел в её сторону, зато ею детально было изучено его правое ухо. Оно неприятно поразило Адамовну и размерами, и формой, и волосатостью.

– Кем был его родитель? – Подумала Ева и украдкой улыбнулась своим нецеломудренным мыслям, но слева опять заскрипело.

– У нас с вами один отец, сударыня.

– Ещё чего! – Попыталась было возразить Адамовна, но губы почему-то не слушались, и её возражение осталось неозвученным. – Ушастых в нашем роду не было! – Продолжила она свою реплику мысленно, вспоминая своих ближайших родственников. – Уши у всех были нормальными, то есть, не больше и не меньше, чем у других. Ушастых не было. Это точно. – Торжествующе повторила Ева, но тут же спохватилась. – А, как это он узнал, что я об его родителе подумала? Он, что мысли читает? И почему это на нём этот чёрный балахон? Может, завхоз? Может, врачи и медсёстры заняты, и ему поручено меня до палаты провести?

От волнения Ева почувствовала кружение в голове и споткнулась на левую ногу.

– Да, вы не нервничайте, любезная. – Вновь прервал размышления Евы Ушастый. – Я провожу вас, куда следует.

– И где это самое «куда следует»? Идём, идём и никак не дойдём. – Возмутилось в мозгу Евы, и она почувствовала, что теряет правильный вид.

– Напрасно вы горячитесь. Прошло всего три секунды земного времени. У нас ещё пять минут пятьдесят семь секунд. – Вновь попытался успокоить её незнакомец.

– Надо же, какая точность. – Всё также безмолвно съязвила Адамовна.

– Да. От клинической до биологической – примерно столько. Редко больше. – Не заставил себя ждать с ответом проводник.

– Это чёрт знает, что такое! – Согрешила мыслями Ева, окончательно осквернив себя гневом. – Лазит в мою голову, как к себе в карман! Нет, это не завхоз. Тогда, кто? – Она ещё раз всмотрелась в подозрительное ухо идущего. – Не нравится он мне. Пойду ка я домой. – Адамовна попыталась остановиться, однако ноги продолжали шагать вперёд. – Третий бокал был лишним. – Поставила она себе диагноз и повторила попытку дать задний ход.

– Напрасный труд. – Проскрипел Ушастый. – Движение здесь одностороннее.

– Везде двустороннее, а здесь – одностороннее. – Не поверила Ева и вновь нажала на тормоз.

– Как раз наоборот. Везде и всегда было и будет только одностороннее. Двигательный плюрализм – не более, как иллюзия. Чем меньше глазок, тем больше ему видится дорог.

– Нет, это не завхоз. – Подвела итог Адамовна, вспомнив Григория, заведующего хозяйственной частью магазина «Мясцо», где она усердно и вежливо вот уже треть прожитых лет торговала колбасой и сосисками. – Завхоз существо необразованное, грубое, часто пьющее, а этот, сразу видно, интеллигент. – Тут Ева испытала радостный подъём от пришедшего в её голову озарения. – Психотерапевт! Точно! Потому и мысли читает на расстоянии. Потому и халат у него особенный, тёмный, потому как психотерапия эта – дело мудрёное, малоизученное. Мистика, в общем! Ага.

– Ну, вот мы и пришли! – Вновь скрипнуло слева.

Ева напрягла глаза, пытаясь рассмотреть в неопределённой мутности что-нибудь определённое, и в это мгновение из туманной пустоты перед ней возникла дверь с табличкой, на которой неровно, будто бы в спехе, было начертано «ПАЛАТА №13».

– Нет уж, увольте. В палату №13 идите сами, а мне, коль назад у вас здесь пути нет, давайте палату №14. – Оттелеграфировала Адамовна сквозь сомкнутые уста и услышала в ответ.

– Выше нет. Это наивысшая ступень.

– Не надо мне наивысшую! Меня и общая палата устроит! В одноместной, пожалуй, скучно будет. – Упорствовала Ева.

– Тут вам тоже скучать не придётся. – В скрипе собеседника появились резкие аккорды. – Он коснулся двери костлявой рукой с длинными желтоватыми пальцами, и она распахнулась. – Входите!

Ева шагнула, но как-то не подумав, неосмотрительно, опять с левой ноги; и тут же нога эта поехала вперёд, словно под ней была лужа подсолнечного масла. Правая безвольно, без малейшего сопротивления последовала в том же направлении, и Ева почувствовала, что падает назад, теряя тапки и ещё что-то. Приземление произошло внезапно, жёстко и болезненно. Всё вокруг неё наполнилось вдруг какой-то вознёй, и сквозь мутный туман неопределённости проступило нечто совершенно из ряда вон.