Палата №13

– Ко-котлетки из человеченки – просто объедение! Да, и ко-копчёная она хороша с ко-кореньями и зеленью, и в ко-колбаске!

– А бе-беляши с ней – ну, просто Be-besame mucho !

– А как поют хру-хрустящие шкварочки, пока жарятся! Вы пробовали, Сатан?

– Увольте! – Ушастый сморщился, а Ева посмотрела на него с надеждой. – Я вечный, самый искренний адвокат человечества. – Продолжил он, ни на кого не глядя. – Человек – мои плоть и кровь, я – его тень. Однако глазок этой тушки, пожалуй, возьму для коллекции. Я, знаете, люблю смотреть на мир человечьими глазами. – Он привстал, взял нож и наклонился над Евой, вернее над тем, что от неё осталось. – Сейчас мы вырежем это зеркало человеческой души.

– Не сметь! Я признаю лишь божий суд! – Выплеснула Ева сквозь сомкнутые губы и зубы, однако, её требование осталось никем не замеченным.

Адвокат человечества воткнул нож в глазницу, ближе к носу Адамовны, и произвел резкое винтообразное движение. Что-то захрустело в голове Евы, а затем, всхлипнув, выскочило.

– Вот он, голубчик. – Хананович поймал правой рукой отрезанное, затем поднёс левую ладонь к своему левому глазу и тряхнул головой. Тёмный шарик выпал из его глазницы. Адвокат сунул сей предмет в карман и ловко запихнул в освободившуюся дыру Евин глаз. Он поморгал немного, затем прикрыл правой ладонью правый глаз и обвёл оставшимся сидящих за столом и всё пространство вокруг.

– Как, однако, всё может изменить и форму, и краски, стоит только посмотреть на мир сквозь человеческий глаз. Я вижу чёрное и белое, хорошее и плохое, сложное и простое, а ещё святую ложь и не святую, добро с кулаками и без, настоящую справедливость и не настоящую. Вижу так много, что не пересказать и за вечность, а сквозь собственный – лишь две половины одного целого. Люди боятся Ада, а ведь то, что они им назвали – естественная среда их обитания. Ад это всё, где есть человек, а рай – остальное. Рай – последнее прибежище всех обитателей ада, так сказать, исправительная колония строгого режима, где всегда лишь постные, да покаянные дни, а всё прочее не только нельзя, а даже не хочется.

– Я сплю и скоро проснусь. – Подбодрила себя Адамовна.

– Люди всё время спят. – Заскрипел лукавый, моргая разноцветными глазами. – Сколько живут, столько и спят, перетекая из одного сна в другой. Всё, что видит человек, всё, что думает о мире и о себе не существует! Но как раз в этом и есть весь фокус, изюм, так сказать, уж и не знаю, как ещё мне высказать свою мысль по-человечески. В общем, то, из чего ноги растут и двигают человечество туда, куда никто не знает. Никто! Даже сам господь. И за это я бесконечно и преданно люблю человека!

– И я люблю. – Перебила Сатана сестра Хрю, широко осклабившись. Она открыла розовую коробочку, которая вдруг оказалась на столе рядом, вытащила из неё белый шуршащий лист обёрточной бумаги, развернула и принялась высыпать в него кости с тарелок. Наконец, подошла очередь подноса с золотистой каймой. Грациозным движением копыт, хозяйка сбросила голову Евы на костяную гору, посмотрела в её единственный глаз и произнесла.

– Бог не судит. Ну, зачем это богу?

Не успела Ева ответить ей, как Хрю ловкими копытцами подняла края обёртки, закрутила их наверху, сделав хохолок, обвязала его розовой кружевной лентой, шлёпнула сбоку на получившийся кулёк нечто вроде стикерса и громко прочла написанное на нём.

– Место отбывания наказания: РАЙ.