Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров

Этот пациент ипохондриком был выдающимся. Заслуженным, можно сказать. Сложно предположить, какие методы он сумел применить к медико-социальной экспертной комиссии и как они могут быть расценены с точки зрения международной конвенции о запрещении пыток, но инвалидность второй группы он себе таки выплакал. И теперь, соответственно, имел массу свободного времени для того, чтобы донести до окружающих, как же ему плохо живется.

Вот и доктору пришлось выслушать в подробностях все злоключения, которые пережил пациент за эти дни. И окунуться в детали его богатого внутреннего мира, которые наверняка не оставили бы равнодушным ни одного патологоанатома. Как выяснилось, состояние особенно резко ухудшалось в те моменты, когда надо было заставить себя сделать неимоверные усилия: пыль протереть, полы подмести. Нет, до самой уборки в итоге так и не доходило, но сама мысль о том, что ее потенциально надо бы сделать…

– А как же жена? – не выдержала моя коллега.

– А что жена! – фыркнул пациент. – Жене-то хорошо! Она как с утра на работу упорхнет, так только к вечеру домой и появится. А я… ну вы понимаете. Хотя нет, вот еще что меня беспокоит…

Через полчаса он все-таки ушел, унося с собой рецепты и ложечку для выедания мозга. А доктор, дописывая в амбулаторной карте пациента дневник очередного посещения, гадала: как же выживает с ним жена? Любовь? Слабоумие и отвага? Или все-таки любовник?

Молочный делирий

Каждый январь похож на все предыдущие прежде всего структурой санитарных потерь, и это вполне закономерно. Ну посудите сами: сначала массированная алкоподготовка в течение стольких недель – а потом вдруг затишье на всех фронтах. А геральдический наркологический зверек – он же любопытный. Он ведь непременно придет поинтересоваться: а кто это у нас весь такой внезапный?

Юрия подкосили дружелюбие, оптимизм, харизма крупного калибра и гармонь. Поскольку, как выяснилось эмпирическим путем, быть душой компании означает еще и необходимость быть ее большой ноющей печенью. А поди откажись, когда зовут, умоляют – и наливают? Гармонь, судя по поведению окружающих, имеет существенный конструктивный недостаток. Мехи есть, клавиши есть – а самоналивающейся рюмки нет. Вот каждая компания и пытается восполнить гармонисту этот неловкий недочет.

В первых числах января печень намекнула Юре, что еще одни такие посиделки – и он может смело подыскивать себе обувь без шнурков. Причем, как вариант, это могут быть белые тапочки. Юра вздохнул, впечатлился – и отправился в магазин. За молоком. Это ведь, говорят, универсальный антидот. Сосед по рабочему общежитию хмыкнул, но уговаривать на замену пивом не стал: самому больше достанется.

Первым в организме на целебное действие антидота откликнулся кишечник. Проведя весь второй и большую часть третьего из своих безалкогольных дней на белом санфаянсовом пьедестале для раздумий, Юрий проникся уважением к продукту. Все-таки молоко – это сила. Практически реактивная тяга. Вон как токсины выходят. Еще бы трясучка прошла – но на этот счет народная медицина ничего внятного не говорила, а от огуречного рассола, предложенного сердобольным соседом, Юра отказался: нельзя подвергать сантехнику таким тяжелым испытаниям.

А на пятый день (точнее, вечер) Юра понял, что с молоком что-то неладно. Нет, кишечник к тому времени вполне успокоился. Да и трясучка почти исчезла. Зато появились котята. Сначала мелькнул пушистый клубок под столом. Потом что-то зашевелилось под кроватью. Потом послышалось негромкое, но требовательное «Мяу!» А потом…

Сосед, вернувшийся с баллоном пива, обнаружил приятеля сидящим на полу. Вокруг были расставлены наполненные молоком блюдца, плошки и подарочный рюмочный набор на шесть персон. Юра гладил кого-то невидимого, нежно брал на руки, кому-то с улыбкой грозил пальцем и говорил, что хорошие киски так себя вести не должны.

Получив с рук на руки что-то невидимое (по утверждению Юрия – рыжее и наглое) со строгим наказом заботиться и не обижать, сосед икнул, кивнул и выскочил за дверь. Судорожно набрав на мобильном 003, он связался с диспетчером скорой и, когда тот соединил его со спецбригадой, попросил срочно приехать.

– Что у вас там случилось? – спросил диспетчер.

– Сосед отравился молоком! – был ответ.

Епитимья, говорите?

Вопреки распространенному мнению, у нашей психиатрической службы практически нет разногласий со служителями церкви относительно того, кто должен заниматься лечением психически больных людей. Нет, некоторые из священников, конечно, не упускают шанса провести обряд изгнания беса из человека с синдромом Кандинского – Клерамбо [17]. А некоторые из психиатров ворчат, что, если бы эпоха святых пришлась на то время, когда были открыты первые нейролептики, этот самый перечень святых оказался бы существенно короче. Но в целом, повторюсь, разногласий не так много.