Палаццо Сольяно (ЛП)

К концу недели Урсуле стало лучше, она выбрала ярко-клубничный парик и пошла ужинать с Альберто в Барретто, ресторан, который открыли на месте бывшего St Andrews. На ней было ярко-фиолетовое платье. Оба были непривычно молчаливы. Альберто изучал меню, чтобы выбрать подходящие блюда для Урсулы, а Урсула запоминала его лицо.

Во вторник, когда Эдуардо провожал Урсулу на вторую химию, а потом ушел, к ней пришел Альберто, сел рядом с ней на кровать, поставил капельницу и пробормотал:

- Когда я увидел тебя с мужем, думал, что умру.

- Мне было больно за вас обоих. Мы с тобой впутались в невозможную историю, я люблю мужа и свою семью.

- Я знаю. Ты веришь в любовь с первого взгляда?

Тогда Урсула ответила ему грустной улыбкой.

А сейчас Альберто поднял глаза от меню и заметил:

- Через несколько дней вернется твой муж и заберет тебя от меня навсегда. Правда? Придешь ко мне сегодня ночью?

- Думаешь, последняя ночь избавит нас обоих от отчаяния?

Альберто легонько пожал руку Урсулы.

- Ты подарила мне моменты счастья, я буду помнить их всю жизнь, - растроганно прошептал он.

Обновление от 11.02.15

Урсула

1.

С того вечера прошли десять лет. Еще несколько месяцев, после каждой химиотерапии, Урсула ходила на прием к Альберто для периодических проверок. Иногда он принимал ее в своей студии, на виа Бильи, и если она была одна, они отправлялись обедать в ресторан Гранд Отеля, который находился в двух шагах от приемной Альберто.

Однажды она сказал ей:

- Мне становится все сложнее видеть тебя. Думаю, и тебе тоже. Наверное, мне следует подыскать другого врача.

- И мне… обратись к моему коллеге – он работает в клинике Кардарелли в Неаполе. Я поговорю с ним о тебе. А сейчас напишу тебе его контакты.

Они больше не встречались, пусть Урсула так и не прекратила думать об Альберто. А сейчас, повинуясь внезапному импульсу, она набрала на мобильном номер Альберто, и только потом ей пришло в голову, что он давным-давно мог его сменить. Альберто ответил сразу же.

- Здравствуй, Урсула.

- Привет

- Как ты? Я узнал про твоего мужа. Прими мои соболезнования.

- Спасибо. Я узнала о твоем браке, и о разводе.

- Моя судьба – быть холостяком.

- Ты сейчас где?

- В больнице, слежу за очень сложной пациенткой. Видишь, я по-прежнему помогаю рождаться детям других. А ты?

- Я должна справиться с кучей проблем – с семьей, с предприятием, мне тяжело и физически, и морально.

Урсула немного помолчала и добавила:

- Все-таки мы пережили прекрасную историю.

- Да, такие романы оставляют след на всю жизнь. Я даже и надеяться не мог, что ты мне позвонишь. Мы можем как-нибудь увидеться?

- Не знаю. Если бы у нас не было отношений, ты сейчас был бы счастливо женат, и у тебя была бы целая армия маленьких Альберто. Я виновата в твоем одиночестве.

- Но я никогда не был одинок! Ты всегда со мной, в моем сердце. Ты была со мной, даже когда я женился. Моя жена потому со мной и развелась, что не хотела делить меня с призраком другой женщины. Урсула, ты что, плачешь?

- Я так устала, Альберто…

- Приезжай ко мне.

- Не сейчас, мне нужно успокоиться.

- Меня уже ищут, мне нужно идти. Береги себя… и звони.

Урсула сбросила вызов и выключила лампу на тумбочке. Она вытерла слезы краешком простыни, а потом уснула. Урсулу разбудил будильник в пять утра. Она хотела приготовить завтрак для Саверио и попрощаться с ним перед отъездом.

Проснувшийся сын зашел в кухню, когда она накрывала стол на двоих – для завтрака. Горячее молоко, свежезаваренный кофе, булочки с сыром – только что из микроволновки – ждали своего часа на столе. Саверио впился зубами в хрустящую выпечку, в этот момент в кухне появился Джанни. Он, как и старший брат, был выбрит и одет. В своем стиле, конечно. Если Саверио предпочитал удобную классику, то Джанни нацепил рваные джинсы, бесформенную черную майку – с изображением светящегося черепа.

- Я помешаю вашей идиллии?

- Позавтракаешь с нами? – Урсула проигнорировала провокацию.

- Если можно, - Джанни уселся рядом с братом. – Я отвезу тебя в аэропорт, а по пути заеду на таможню, чтобы узнать, прибыла ли партия марокканского коралла.

Саверио и Урсула с удивлением воззрились на него и побоялись отпускать комментарии. Джанни всегда вставал позже всех, а потом болтался по дому, критикуя всех и вся. Что с ним произошло? Урсула налила ему кофе с молоком и не удержавшись, спросила:

- Все нормально, милый?

- Ну да. А ты братец, мог бы и спасибо сказать.

- У тебя уставший вид. Ты плохо спал? – Урсула никак не могла понять, что же случилось с Джанни.

- Ночью я изучал отчетность наших магазинов за рубежом. Кое-какие данные не сходятся. Утром пороюсь в архивах.

- И папе тоже в последнее время не нравились балансы, - согласился Саверио. – Если сможешь прислать мне данные, пока я в командировке, то буду очень тебе благодарен.

- Джанни, я все-таки никак не могу понять. До вчерашнего дня ты терпеть не мог нашу работу и…

- Я продолжаю ненавидеть кораллы, но мой братец не сможет в одиночку со всем справиться, и я решил помочь ему хотя бы на первых порах.