После того «Господь сказал Моисею: „Вытеши себе две каменные скрижали, подобные прежним, и один взойди ко Мне на гору, и Я напишу слова, какие были на прежних скрижалях, которые разбились; будь готов к утру”. Моисей вытесал две скрижали, подобные прежним; и, встав рано поутру, Моисей взошёл на гору Синай, как повелел ему Господь, и взял две каменные скрижали, подобные прежним. Господь сошёл в облаке и стал на горе Синай. Тогда Моисей возопил, говоря: „Бог щедрый и милостивый, терпеливый и истинный, сохраняющий правду и оказывающий милость кому хочет, отмщающий беззакония и неправды и возлагающий вину отцов на детей и внуков до третьего и четвёртого рода” (Исх. 34:1–2, 4–7). Отрекаясь от них, Господь говорит: «Они виновны в том, что поклонились тельцу; если они снова вернутся [к идолопоклонству], то вспомнятся на вас грехи отцов и дедов ваших».
Ты понял, жидовин, о ком в этой речи пророчествовал Моисей? Жившее тогда поколение израильтян не думало о спасении иных народов, но ты слушай, как пророчествовал великий Моисей, движимый Святым Духом: Господь Бог, сказал он, потому щедр и милостив, терпелив [и] истинен, что Ему предстояло облечься в плоть. Слушай же: к кому Он щедр, к кому милостив, к кому терпелив — не к тем ли, к кому Он явился истинно во плоти, «сохраняя правду и оказывая милость кому хочет»? Ибо Христос верно называется
Видишь, как сбылось на вас пророчество Моисея: не на вашу ли голову пало беззаконие ваших отцов? Приди ко Христу, подражая тому, кто прежде дышал злобой, теперь, исполнившись Святого Духа, рассылает по земле послания, ибо «трудно ему идти против рожна» (Деян. 26:14); будучи некогда гонителем, ныне он стал учителем народов; [будучи] некогда слеп, теперь он сияет солнечными лучами; будучи восхищен подобно Еноху, «он слышал неизреченные слова» (2 Кор. 12:4)[927]
. Однако вспомним и равного ему верховного [апостола], которому обещаны ключи от Царства [Небесного][928] и который направился от рыбной ловли к берегу, оставил лодку и весь улов, теперь повелевает хромому скакать лучше серн[929]. Но кто сможет лучше описать все случившиеся чудеса, [пусть опишет], а мы вернёмся к повествованию.