Палеолит СССР

Имеется и другое свидетельство освоения Западной Сибири позднепалеолитическими людьми — местонахождение Волчья Грива в Барабинской степи. Здесь на глубине 1–2 м залегает огромное скопление костей мамонта. При раскопках 1967 г. обнаружено 495 костей, принадлежащих 8 особям мамонта и 1 особи лошади. Интересен возрастной состав особей мамонта — одно животное погибло в возрасте около 40–50 лет, шесть особей — в возрасте от 3 до 8 лет и одногодовалый детеныш. В 1968 г., помимо множества костей мамонта, найдены единичные кости бизона, дикой лошади и волка. Целых костей мало: крупные кости, особенно трубчатые, разбиты. На многих костях видны следы деятельности человека. Часть костей могла служить и орудиями. Особого упоминания заслуживают два мелких кремневых отщепа, найденные среди костей мамонта. Ближайшее местонахождение каменного сырья, пригодного для изготовления орудий, расположено в 200 км, поэтому человек был вынужден очень дорожить камнем. Радиоуглеродная дата для Волчьей Гривы — 14200±150 лет тому назад (Окладников А.П., Григоренко Б.Г., Алексеева Э.В., Волков И.А., 1971) — не противоречит ни палеонтологическим, ни геолого-геоморфологическим данным.

К самому концу позднего палеолита в Западной Сибири относится, видимо, стоянка Черноозерье II. Она находится в 140 км к северу от г. Омска, в самом центре южной половины Западно-Сибирской низменности. Четыре культурных слоя залегают в супесчаных отложениях I (II?) надпойменной террасы левого берега Иртыша, имеющей здесь высоту 16–18 м. Они лежат на глубине от 2 до 3 м и непосредственно перекрывающие их слои разбиты морозобойными трещинами. Слои, за исключением 4-го, нижнего, характеризуются округлыми очагами диаметром 1–1,3 м, вокруг которых концентрировались находки. По предварительному определению, кости животных принадлежат лосю, быку, лошади, лисе и зайцу (Петрин В.Т., 1972).

Среди находок верхнего культурного слоя наибольший интерес представляют уникальные костяные изделия: почти целый кинжал из ребра крупного животного, по обеим краям которого в узких пазах сохранились кварцитовые вкладыши, а на плоских сторонах прослеживается тонкий орнамент (рис. 125, 28); обломок подобного кинжала (рис. 125, 34), обломки «диадем» и плоские костяные подвески треугольной формы (рис. 125, 29–33) (Петрин В.Т., 1974, рис. 1). Каменный инвентарь в целом немногочислен, нуклеусов почти нет. Среди заготовок заметное место занимают призматические пластинки, иногда мелких размеров и неправильных очертаний (рис. 125, 22, 26). Из орудий отмечены скребки, часто округлые, высокой формы (рис. 125, 10, 11, 14, 17), единичные резцы (рис. 125, 13, 20), проколки (рис. 125, 16), долотовидные орудия (рис. 125, 24), вкладыши (рис. 125, 15, 18, 19), пластинки с ретушью (рис. 125, 22, 26) и отщепы со следами использования (рис. 125, 21, 25).

Стоянка опубликована лишь в предварительной форме. Если в первых сообщениях отмечалось ее «поразительное сходство» со стоянкой Красный Яр на Ангаре, то затем говорилось или о том, что каменный инвентарь не имеет аналогий ни с одним из известных памятников на близлежащих территориях, или о том, что он обнаруживает большую близость с казахстанским поздним палеолитом.

Наблюдения С.М. Цейтлина позволяют отнести стоянку ко времени до начала и самого начала последнего большого похолодания в Западной Сибири — 10–12 тыс. лет назад. Можно добавить, что характер памятника (тонкие культурные слои, наличие очагов и ямок вокруг них) аналогичен другим многослойным стоянкам как к западу (стоянка Талицкого), так и к востоку (Красный Яр, в меньшей степени Кокорево I). Вкладышевая техника более развита, чем в стоянке Талицкого и даже в Кокорево I, кинжал обнаруживает ближайшее сходство с подобными мезолитическими и даже неолитическими орудиями. По углистой супеси из кострища в объединенном культурном слое 2–3 радиоуглеродным методом получена дата 14500±500 (ГИН-622).

Восточная Сибирь.