Читаем Палеологи в России полностью

После крушения власти латинян в Византии, когда Михаил Палеолог отвоевал Константинополь, Ахейское княжество на протяжении ещё почти двух столетий, оставалось самым крупным владением франков в Греции. Вначале Ахейские князья, обладая сильной властью, держали в подчинении своих многочисленных вассалов, ведя завоевательные войны. Так Ахейские князья из династии Виллардуэнов успешно воевали с Венецией и мелкими франкскими барониями. Князь Гильом II Виллардуэн стал настолько могущественным правителем, что вознамерился противостоять Никейской империи, последнему осколку Византии. В союзе с греческим правителем Эпира, государства на севере Балканского полуострова, Михаилом II Дукой и королём Сицилии Мальфредом Штауфеном, князь Гильом II начал войну против Никеи. Союзники в октябре 1259 года вторглись в Македонию, но в битве при Пелагонии были разгромлены никейцами во главе с севастократом Иоанном Палеологом, родным братом императора Михаила VIII. Ахейский князь Гильом II Виллардуэн попал в плен. Император за освобождение предложил князю передать под власть империи несколько крепостей в Пелопоннесе. Но Гильом II не желал ослаблять свою власть уступкой владений.

Однако успехи византийцев были внушительными. 13 марта 1261 года они в Нимфеоне в Лидии подписали союзный договор с противницей венецианцев Генуэзской республикой, обещавшей содействие византийской армии на море. А 25 июля 1261 года кесарь Алексей Стратегопулос, следуя с незначительными военными силами во Фракию, для подавления восстания, застал врасплох франков и занял Константинополь. Латинский император Балдуин II в спешке бежал из столицы на венецианской галере.

Когда императору Михаилу VIII Палеологу сообщили об освобождении Константинополя, он не поверил. В столицу император вступил лишь 15 августа, без излишней пышности. Михаил VIII шёл пешком, впереди монарха несли икону Божьей Матери «Путеводительницы».

После известий о крушении Латинской империи, находившейся в плену Ахейский князь, был сломлен и согласился на передачу части своих владений византийцам. Для решения данного вопроса в Пелопоннес был послан знатный ахейский пленник Жоффруа де Брюйер (ум. 1269), барон Каритайны 1230 – 1269, приходившейся родным племянником князю Гильому II Виллардуэну.

Жоффруа де Брюйер собрал в Никли совет Ахейских баронов. Там в основном присутствовали дамы, жёны и сёстры погибших в Пелагонской битве франкских баронов. Совет принял условия византийцев. Каринтайский барон, с двумя знатными ахейскими дамами: своей племянницей Маргаритой де Нейль, баронессой Пассавы и Аковы и сестрой великого коннетабля Жана Шодрона возвратился в Константинополь.

Весной 1262 году князь Гильом II обрёл свободу. За освобождение он передал византийцам часть Пелопоннеса со своей столицей Мистрой.

Эти территории стали основой византийских владений в Пелопоннесе, получивших наименование Мореи. При византийцах Мистра из небольшой крепости франков за несколько лет превратилась в большой город. Прежде всего, в Мистру было отправлено значительное войско из Константинополя. Вначале со стратигом Макриносом прибыло около двух тысяч греческих солдат и полторы тысячи турецких наёмников. Затем ещё тысяча воинов под командование родного брата императора кесаря Константина Палеолога (ум. 1271), получившего должность командующего византийской армией в Пелопоннесе. Помимо военных значительно увеличилось число мирных горожан. В Мистру, ставшую византийским городом массово хлынули греки из подвластной франкам соседней области Лаконии.

Со временем Мистра становится одним из центров византийской культуры. Особенно после падения Константинополя, Морея и её столица Мистра, не считая затёртого в горах Трапезунда, стала последним осколком древнейшей Византийской цивилизации. Туда, спасаясь от произвола турок, выехали многие представители аристократических фамилий и духовенства, ученые мужи-философы, торговцы и ремесленники, куртизанки. Мистра, на короткое время, стала культурной столицей всего средневекового мира, сосредоточением образованнейших людей, выдающихся мыслителей, поэтов, администраторов, дипломатов. На этом крохотном участке земли, в миниатюре, была сосредоточена вся гениальность философской мысли и производственной мощи Византийской цивилизации.

Измученные многолетним напряжением военного противостояния с грозным соперником турками византийцы, обосновавшись в Мистре, были рады хоть на какое-то время ощутить свободу и насладиться спокойной жизнью. Получив возможность не тратить свои силы на вооружённую борьбу, византийцы, сплотившись вокруг двора Морейского деспота, посвятили себя мирным и любимым занятиям, стремясь с пользой использовать то немногое время, что им отвела судьба.

Именно в Мистре созидал свою философскую теорию, выходец из Константинополя, Георгий Гемист (135/1360 – 25.06.1352), более известный под псевдонимом Плифон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное