Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

Маленькая тонкость

И на Флоресе, и на Лусоне в настоящее время живут, понятно, люди нашего вида, сапиенсы. Но замечательно, что и там, и там некоторые популяции современных людей ступили всё на тот же путь карликовости. Рампасаса на Флоресе и аэта на Лусоне – два примера независимого уменьшения роста. Очевидно, что специфические условия тропических дождевых лесов – жара, влажность, закрытость местообитаний, малое количество калорийной пищи, обилие паразитов – приводят к одним и тем же адаптациям. И ровно то же мы наблюдаем в джунглях Центральной Африки и Венесуэлы, на Малакке и Андаманских островах, в северо-восточной Австралии и на Новой Гвинее. Принципиальная разница былых хоббитов и нынешних пигмеев в том, что древние виды менялись сотни тысяч лет и успевали уменьшиться не только телом, но и мозгом (да и стартовали они с более архаичных позиций), а пигмеи обрели свою пигмейскость хорошо, если несколько десятков тысяч лет назад, а может – намного позже, так что потенциал их мозга такой же, как у высокорослых соседей.

* * *

Ясно, что экзотические виды людей возникали преимущественно в экзотических местах. Но и в самой колыбели человечества, в Африке, как ни странно, происходило нечто подобное. Про южноафриканских наледи речь уже шла, но они дожили хорошо, если до двухсот тысяч лет назад. Однако есть пока ещё не очень чёткие и многочисленные данные, что в Западной Африке какие-то странные люди дотянули едва ли не до современности.

Во-первых, генетики нашли у африканцев от 2 до 9 % примеси от неизвестных гоминид, отделившихся от предков сапиенсов 700 тыс. л. н. Метисация же случилась около 30–35 тыс. л. н.

Во-вторых, на сенегальских стоянках Ламиния и Саксомунуния с датами, соответственно, 20,8–22,0 и 11,1 тыс. л. н. найдены индустрии, соответствующие скорее «среднему каменному веку», который во всех прочих частях Африки закончился около 30–50 тыс. л. н.

В-третьих, в Иво Элеру в Нигерии найден скелет человека с древностью 11,7–16,3 тыс. л. н. Нюанс в том, что особенности этого человека – покатый узкий лоб с мощным надбровьем и выраженным заглазничным сужением, низкий череп с приплюснутым теменем и выступающим затылком, отсутствие подбородочного выступа, широченная восходящая ветвь нижней челюсти – соответствуют скорее чертам людей, живших 200–300 тыс. л. н., а не в конце плейстоцена. Таких современных людей не бывает!

Гораздо более фрагментарные, зато многочисленные находки такого рода есть и в Ишанго в Конго с датировкой 21 тыс. л. н. Например, височная кость Ишанго 37 имеет крайне архаичное строение внутреннего уха, как у среднеплейстоценовых гоминид, а нижняя челюсть Ишанго 23 массивна настолько, что выходит за пределы изменчивости современного человека.

В кенийской Кабуе и намибийском Оранжеманде также найдены кости людей, выглядящих крайне архаично при, возможно, вовсе голоценовом возрасте, хотя реальных датировок для них нет.

Из всего этого вырисовывается, что в Западной и, возможно, Центральной, Восточной и Южной Африке вплоть до наинапозднейших времён жили какие-то люди, не совсем на сапиенсов похожие, но способные с сапиенсами скрещиваться. Кто это такие были, как умудрялись сотни тысяч лет жить в изоляции – это в Африке-то, где нет основательных географических барьеров и всё проходимо вдоль и поперёк! – остаётся непонятным. Слишком мало мы знаем о прошлом нашей прародины…

Между прочим, учитывая процент смешения – как у внеафриканцев с неандертальцами и некоторых внеафриканцев с денисовцами, – получается, что и в Африке чистокровных сапиенсов, вероятно, вовсе нет! Можно было бы предположить, что максимально чистокровными были протосапиенсы времени 100–50 тыс. л. н., но, думается, сама идея чистокровности слишком абстрактна и на практике невыполнима в условиях целого материка, не слишком-то изолированного от остального мира.

Так или иначе, к исходу плейстоцена на планете остался лишь один вид людей – Homo sapiens.

Маленькая тонкость