Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

III. Первые эукариоты и первые многоклеточные, 2,1–1 млрд л. н.: существа из Франсвилля, 2,1 млрд л. н.; Myxomitodes stirlingensis, 2,0–1,8 млрд л. н.; Grypania spiralis, 1,87 млрд л. н.; Parmia, 1 млрд л. н.

Появилось клеточное ядро и мембранные органоиды клетки: организмы научились сворачивать мембрану во внутренние пузырьки, каждый со своей специализацией. Собственная генетическая информация схоронилась в ядре, что обеспечило её безопасность. Метаболические процессы оказались разнесены в разные органоиды, так что перестали противоречить друг другу; это позволило гораздо эффективнее использовать доступные ресурсы и занимать новые места обитания. Поглощённые археями бактерии, умеющие нейтрализовать и использовать кислород, стали митохондриями – энергетическими станциями клетки. Кислородный обмен дал огромные энергетические возможности. Эукариотические клетки выросли как минимум на порядок. Внешне первые эукариоты, вероятно, были похожи на современных эвгленовых жгутиконосцев.

Континенты более-менее стабилизировались, жизнь становилась всё более многообразной и активной. Фотосинтетики надышали катастрофическое количество кислорода, что привело к одному из самых сильных вымираний в истории Земли. Многие анаэробы исчезли, а преимущество получили те, кто для начала умел защищаться от кислорода, а ещё лучше – использовать его. Настала аэробная эра кислорода.

Высокоэнергетичный кислородный обмен позволил увеличить не только размер клеток, но и их число, возникли колониальные и настоящие многоклеточные организмы. Уже самые первые из них, размером от нескольких миллиметров до нескольких сантиметров, похожие на бесформенную амёбу из множества клеток, научились ползать. Многоклеточные заставили большую часть своих клеток не делиться до бесконечности, оставив эту способность только за половыми клетками, и, тем самым, изобрели смерть.

IV. Рот и симметрия, 840–539 млн л. н.: Sinosabellidites huainanensis и Pararenicola huaiyuanensis, 840–740 млн л. н.; Vernanimalcula guizhouena, 600–580 млн л. н.; «черви» из Такуари, 585 млн л. н.; Ikaria wariootia (=Helminthoidichnites), Parvancorina minchami и Kimberella quadrata, 558–555 млн л. н.; Yilingia spiciformis, 551–539 млн л. н.

Эдиакарский период – странное время, когда живые существа в большинстве своём не умели двигаться, не имели рта и твёрдых покровов, в экосистемах совсем или почти совсем не было хищников. Земля претерпела несколько ледниковых периодов, мир чуть совсем не замёрз, превратившись в нерастапливаемый снежок. С другой стороны, возможно, именно холода простимулировали появление крупных подвижных животных. В атмосфере накапливался кислород, разнообразие животных и растений росло.

Самые продвинутые многоклеточные обрели перед и зад, право и лево, верх и низ, став червеобразными. На переднем конце сконцентрировались органы чувств, а у некоторых появился рот. Предки, похожие на слизней, ползали по дну и маленькими зубчиками во рту соскребали с грунта бактерий и водоросли. Сквозная пищеварительная система позволила питаться непрерывно и разными типами еды.

V. Первые роющие, 551–541 млн л. н.: «черви» из Янцзы, 551–541 млн л. н.; Treptichnus pedum (=Trichophycus pedum), 541 млн л. н.

Новая эпоха ознаменовалась появлением существ, способных рыть норки, в том числе вертикальные. Копатели стали поднимать и перемешивать отмершую и отложившуюся на дно органику, возвращая её в круговорот веществ.

VI. Палеозой 541–251,9 млн л. н. Эта эра началась самым тёплым кембрийским периодом и закончилась самым холодным пермским. Жизнь в палеозое совершила огромный скачок от крошечных червеобразных тварей в морях до рептилий, покрытых шерстью, заселивших все материки. Начало палеозоя – «кембрийский взрыв», или «кембрийская революция», – взрывное появление крупных существ с твёрдыми элементами в теле.

Первые хордовые, 518–508 млн л. н.: Haikouichthys ercaicunensis и Myllokunmingia fengjiaoa, Zhongxiniscus intermedius и Cathaymyrus diadexus, 518 млн л. н.; Pikaia gracilens и Metaspriggina walcotti, 508 млн л. н.

Первые хордовые животные были мелкой пищей ужасных хищников – трилобитов, аномалокарисов и головоногих моллюсков. Членистоногие и прочие беспозвоночные покрылись панцирями и раковинами, обзавелись челюстями и клювами, хордовые же выживали только за счёт быстроты, манёвренности и чуть лучшей сообразительности.