Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

Первые хордовые обрели мускулистый хвост для быстрых движений, хорду – стержень внутри тела для крепления мышц, глотку, а после жабры для снабжения мышц кислородом, замкнутую кровеносную систему с сердцем и капиллярами для прицельного переноса питательных веществ и кислорода с эффективной экономией энергии, развитое обоняние и глаза, дающие информацию, а также трубчатую нервную систему, быстро и качественно обрабатывающую эту информацию и управляющую объёмной мускулатурой, – наш будущий мозг. Больше всего похожие на ланцетника, они плавали над дном и иногда закапывались в ил, фильтруя проплывающую мимо муть.

Кроме прочего, головоногие наутилоидеи, вероятно, были фильтраторами, а потому ели больше не взрослых особей бесчелюстных, а икру и мальков, чем двигали филэмбриогенез, то есть эволюцию стадий индивидуального развития. Возможно, именно этот фактор держал личинок в тонусе и заставлял развиваться их опорно-двигательный аппарат и нервную систему.

VII. Первые бесчелюстные, 497–467 млн л. н.: Anatolepis heintzi, 497–467 млн л. н.; Palaeodus brevis и Archodus elegans, 485–470 млн л. н.

Предки обзавелись хрящевым скелетом – элементами позвонков вдоль хорды и жаберной решёткой, чешуёй в виде зубчиков по всему телу, а также головным мозгом в виде пяти пузырьков на переднем конце нервной трубки. При размерах в несколько сантиметров бесчелюстные были по-прежнему беззащитны перед ужасными хищниками своего времени – трилобитами, аномалокарисами и головоногими наутилоидеями. Зубчики стали хоть какой-то защитой, не слишком утяжелявшей тело, а внутренний скелет позволил двигаться быстрее. Для избегания опасностей и более сложных движений совершенствовалась и нервная система, хотя интеллект не ушёл дальше миножьего.

Жизнь первых рыбообразных бесчелюстных пришлась на суровый ледниковый период – один из самых мощных за всю историю планеты.

VIII. Первые костные рыбы, 427–408 млн л. н.: Andreolepis hedei, 427,4–423 млн л. н.; Qilinyu rostrata, Entelognathus primordialis, Guiyu oneiros, Sparalepis tingi и Megamastax amblyodus, 423 млн л. н.; Psarolepis romeri, 419 млн л. н.; Powichthys spitsbergensis и Youngolepis praecursor, 419–407,6 млн л. н.; Tungsenia paradoxa, 409 млн л. н.

Рыбы совершили огромный прорыв: обзавелись полноценным скелетом, жаберными дугами, крышей черепа, челюстями и полноценными зубами, парными плавниками, в разы выросли в размерах. Наконец, предки вырвались на верхний трофический уровень, перестали быть добычей, а сами стали гонять своих недавних врагов.

IX. Подготовка к суше, 395–383 млн л. н.: Kenichthys campbelli, 395 млн л. н.; Eusthenopteron foordi, 385 млн л. н.; Tristichopterus alatus и Platycephalichthys bischoffi 383 млн л. н.

Девонский период – один из самых жарких за всю историю планеты. Заболоченные леса из первых деревьев и лиан стали домом для первых рыбо-амфибий. Стволы древовидных хвощей и плаунов долго гнили и загромождали водоёмы, кислород в горячей воде растворялся плохо, множество хищников создавали проблемы для размножения. Все эти сложности выталкивали рыб на сушу. Кистепёрые рыбы передвигались по дну на толстых мясистых плавниках, научились дышать атмосферным воздухом, стали поднимать голову на зачаточной шее. Одна из пары ноздрей сместилась в ротовую полость, став хоаной.

X. Выход на сушу, 383–365 млн л. н.: Panderichthys rhombolepis, 383 млн л. н.; Elpistostege watsoni, 382 млн л. н.; Tiktaalik roseae, 375 млн л. н.; Parmastega aelidae, Densignathus rowei, Obruchevichthys gracilis и Elginerpeton pancheni, 374 млн л. н.; Ventastega curonica и Jakubsonia livnensis, 374,5–359,2 млн л. н.; Acanthostega gunnari и Ymeria denticulata, 365 млн л. н.; Ichthyostega stensioei, 365–360 млн л. н.