Палиндром

– Где сэр Рейнджер, а где первая леди. – Взяв за основы внешнюю составляющую, Мистер президент принялся принимать взвешенные решения, где на одну чашу весов он клал какую-нибудь физическую неоспоримость, а на другую, всякую чувствительную глупость. – Она молода, первая красавица и у неё всё есть. А этот старый хрыч, только и может похвастаться тем, что может похвастаться. – Мистер президент, видя, что у сэра Рейнджера нет не единого шанса, не то чтобы увести у него первую леди, а просто заинтересовать её, немного успокаивается, – она просто решила меня подразнить. – Как вдруг новая мысль поражает его своей возможностью для осуществления. – Но так ведь и должно быть. Полные противоположности всегда притягиваются друг к другу. Закон физики. И точно, у первой леди ведь есть всё, вот ей и стало скучно. А тут сэр Рейнджер вечно вокруг крутится. Вот она и заинтересовалась, паскуда. – Мистеру президенту стало так плохо, что он даже готов был табуретом прибить первую леди. Но тут его опять осеняет новой мыслью, что и спасает его от уголовного преследования со стороны компетентных органов за то, что он прибил табуреткой первую леди, ну и заодно первую леди от шишек ревности на голове, которая могла ей грозить встреча с табуреткой в руках президента.

– Раз ей так скучно, то отныне первая леди будет во всём нуждаться и пойдёт работать. – Решил и точка, Мистер президент.

Да, кстати, почему табурет, а не к примеру, какой-нибудь другой предмет интерьера его гостиной, где всё есть, а вот чего не отыщется, так этого самого, что за странного табурета, о которых никто здесь и слыхом не слыхивал, а вот Мистер президент каким-то образом прознал о наличие такого места сидения. И тут либо Мистер президент слишком повышает ставки, в своём мщении отдавая этому экзотическому предмету предпочтение перед всеми родными слуху шезлонгами (впрочем, они в такого рода делах не практичны), либо же Мистер президент куда как дальновиднее, чем все остальные ревнивцы вместе взятые.

И если у него вдруг, по каким-то внутренним побуждениям, рука дрогнет или он, вообще, передумает таким образом дисциплинировать первую леди, то он всегда может сослаться на то, что у него под рукой не оказалось этого проклятого табурета. Ну а так как он человек слова, и сказал, что прибьёт первую леди табуретом, то значит, ему только табурет подавай и ничего другого. В общем, Мистер президент мог быть честен перед собой, а вот перед теми, у кого могли возникнуть вопросы насчёт таких экзотических предпочтений президента – представителей спецслужб, представляющих не спецслужбы, а недовольных его президентством, завистливых конкурентов – то они не заслужили, чтобы Мистер президент был с ними откровенен. А все эти их странные предположения, что он этих загадочных слов и выражений набрался от Товарища президента, не имеют под собой никаких оснований, и что главное, доказательной базы. – Близкие нам по духу президенты, ещё не такими словами разбрасываются. – Мистер президент знает, что говорит.

Ну а чтобы противная сторона не сильно тратилась на психиатров, которые должны были определить степень вменяемости его ответов (они на любые меры готовы пойти, лишь бы пошатнуть его президентство), то Мистер президент привлечёт к ответу самых уважаемых и всё на свете знающих лингвистов. Которые всё по полочкам разложат и объяснят всем этим неучам, что из себя значит и в себя вмещает этот, не просто предмет мебели, а своего рода предмет культа, с помощью которого жрецы древности вбивали в неразумные головы своей общины уважение к установленным порядкам.