Палиндром

– Интересно, а она обо мне когда-нибудь говорит в таком собственническом качестве? – часто задаётся этим вопросом Мистер президент и также часто не находит ответов. – Пока не услышу, что она говорит хотя бы: «А мой дурак, такое вчера выдал, что я и забыла на мгновение, одета я или на мне ничего нету», – то не смогу быть в ней уверен. – На этом, как правило, заканчивались размышления Мистера президента по поводу неопределённости его отношений с первой леди.

И хотя с таким подходом президента к этим леди, сложно от него добиться объективной оценки им услышанного, всё же, если не обращать внимания на этот его пещерный шовинизм, то можно приблизиться к пониманию этих леди.

И вот Мистер президент обращается весь вслух и, сбавив свой ход на ещё более неспешащий, принялся принимать звучащую со стороны этих леди информации.

– У меня в последнее время вызывает глубокую озабоченность диктатор Заноса со своими демаршами. – С умным и строгим лицом делает это своё заявление госпожа госсекретарь Брань. Ну а Мистеру президенту, хоть и пришлось поморщиться после упоминания госсекретарём Брань этого ненавистного им всей душой диктаторствующего лица Заносы (что поделаешь, плохая наследственность, все предки Заносы были диктаторами, вот и он пошёл по этой протоптанной дорожке), тем не менее, им легко переводится на простой и понятный язык, все скрытые в этом предложении пожелания и посылы госсекретаря.

– Ну, госпожа госсекретарь, вы меня удивляете. – Усмехнулся мистер президент, после того как разложил по полочкам значение сказанного госсекретарём: Ну почему все диктаторы такие привлекательные. А диктатор Заноса и вовсе душка. Особенно эти его пышные усы, из-за которых я уже которую ночь не могу спать спокойно.

– Я не понимаю, почему со стороны соответствующих служб, так до сих пор нет никакой реакции. И я, не дожидаясь, когда там у нас в высших кабинетах начнут реагировать, со своей стороны направила запрос в комитет по обороне и информационной безопасности, чтобы они дали свою оценку действиям диктора Заносы. – Следует беспристрастный ответ со стороны мисс Клэр. – Ну а в твоих широких взглядах на данную проблему, я никогда не сомневался, мисс Клэр. – Таким образом уразумел ход мысли мисс Клэр Мистер президент, чей перевод её слов звучит следующим образом: А наши, тьфу, одно не достоинство, сплошь один холодец, студень и паштет. Правда в комитете по обороне, есть на кого обратить внимание.

– Сейчас его возглавил конгрессмен Альцгеймер. А он характеризуется как принципиальный и ответственный конгрессмен. Так что можете не беспокоится, скоро мы услышим соответствующий ответ. – Заявляет госпожа госсекретарь Брань.

Что Мистером президентом переводится так: Я бы там выделила конгрессмена Альцгеймера. Правда ходящие о нём слухи, не слишком красят его. Он безответственно подходит к связям на стороне, при первой же возможности, как только получит своё, сразу же о вас забывает, в общем, подлец из подлецов.

– Да, я что-то такое слышала о нём. – С серьёзным и неожиданно просветлённым лицом отвечает мисс Клэр.

Перевод: Что поделать, когда все красавцы такие мерзавцы. – Ну а то, что мисс Клэр так просветлела лицом, то это говорило о том, что мисс Клэр, столько времени мучащаяся от одиночества, а всё по причине того, что она с утра до ночи занята на службе, была совсем не против того, чтобы конгрессмен Альцгеймер обратил всю свою подлость против неё. И он тогда уж точно не забудет, как звали мисс Клэр, которая наградила его такими жуткими воспоминаниями о себе. Достаточно одной только встречи, чтобы он излечился от своего склероза насчёт обманутых им дам.

– А что скажите по поводу рассматриваемых кандидатур на место председателя комиссии? – спросила госпожа госсекретарь Брань (Здесь вроде всё прозрачно и перевода Мистера президента не понадобилось).

– Буду предельно честной. – Пододвинувшись к госсекретарю, очень тихо, но не так, чтобы это не смог услышать Мистер президент, сказала мисс Клэр. – Мне понравился выдвигаемой от нашего округа, прокурор Атнанта. – И тут Мистер президент от такой неприкрытой прямолинейности мисс Клэр, как, в общем, и госпожа госсекретарь Брань, попал в умственный ступор, и само собой, ничего и перевести про себя не смог, так всё было явно, – мисс Клэр нехорошо себя чувствует, вот и стала заговариваться.

Но не только прямолинейность мисс Клэр так тронула Мистера президента, а упоминание ею прокурора Атнанта, с кем у него сейчас там, в одном из помещений конгресса, о котором он пока и думать не хотел, была назначена встреча, типа его им смотрин, как раз и взволновало его так, заставив на этом закончить своё наблюдение за этими дамами и начать более осмысленное движение в сторону всё той же лестницы, по которой он собирался спуститься на один этаж вниз, чтобы там разыскать пока им не упоминаемое помещение.