Палитра его пороков

Один из полицейских наклоняется к ней:

— Девочка, тебя дядя увел?

Не понимает. Смотрит на него, нахмурившись. Да Серебров и сам уже как на дебилов смотрит, даже с учетом того, что ему совсем не хочется в обезъянник, спрашивать у ребенка про маньяка в присутствии маньяка — ну прямо классика тупых детективов.

— Ты дядю знаешь?

— Да! Это дядя Сережа!

Ему кажется, еще чуть-чуть, и Эля спросит у мента "Ты че, дурак? Сказали же: дядя Сережа".

— А дядю Сережу мама знает?

И тут на лицо Элины светлеет:

— Да! У них роман!

Лейтенант краснеет, а Сереброву смешно. Приходится звонить знакомому и, чувствуя себя полным идиотом, объяснять ситуацию. Консультант, похоже, и сама не рада, что все это затеяла. Она уже понимает, что громкого задержания опасного маньяка не выйдет и стоит, ни жива, ни мертва, у стены, сливаясь с бежевой плиткой.

К счастью, связи способны если не на все, то на многое. Попрощавшись, полиция уходит, оставляя заинтересованную Элю, перепуганных продавцов и Сереброва с головной болью.

— Я… вы извините, — лепечет администратор, — мы…

— Ладно, — бурчит он. — Будем считать, проявили бдительность. Проявляйте дальше, только мне мозги не еб… кхм… вы поняли. Давайте заканчивайте, ребенок умаялся.

Приходится вызвать Артема, чтобы тот сгрузил все покупки в машину и довез их до дома. А пока охранник бегает из магазина на парковку, Серебров все же заказывает в ближайшем ресторане стакан виски. Элине хорошо, она радуется и покупкам, и мороженому. Вежливая девочка, всем говорит спасибо, умиляя мордашкой, не мешает, почти не болтает. Ну прямо золото. Кстати о золоте…

— Чего сережки не носишь? — спрашивает он.

— У мамы нету денег, — бесхитростно отвечает Элина.

— Хочешь?

Подумав, кивает.

По дороге домой едут в салон, один из тех, которые обожала Вероника. Мысль о ней разливается внутри мерзкой горечью.

Зато Эля через час становится обладательницей двух гвоздиков из хирургической стали в ушах.

— Промывайте два раза в день вот этими салфеточками, и все будет хорошо, через месяц можно подбирать золото, — говорит врач.

Элина слегка надутая: ревела, он даже испугался, что перегнул палку.

— Больно, что ли?

— Больно, — вздыхает.

— Больнее, чем уколы делать?

— Нет. Уколы больнее.

— Красиво?

— Ага.

— Чего тогда ревешь?

Запутал, отвлек — и о водопаде в холле салона напоминают только красные глаза и шмыгающий нос.

Черт, как же дети выматывают. Он с ней один вечер и уже чувствует, что совсем не готов становиться не то что отцом — даже отчимом, даже опекуном, даже… да никем не готов! Только о готовности его никто не спрашивает. Придется набивать шишки самому, как-то учиться. Может, и к лучшему, что с Вероникой все так вышло. Вряд ли он бы стал образцовым папашей.

Марина встречает их в гостиной.

— Где вы были?

— Ездили к Евгении.

— А…

— Она так захотела. Потом в магазин, у нее совсем нет теплых вещей, ночью уже минус.

Даже в полумраке видно, как девушка краснеет.

— Я… аванс еще не перечислили, из всех вещей она выросла…

— Забей. Артем принесет в комнату вещи, разложи. Уложи ее спать. Завтра сходи к соседям, там есть Анна, они с Женей дружили. Спроси, будет ли она брать Элину играть к себе, как обычно.

— Вы всегда раздаете приказы? — удивленно поднимает брови.

— Да, — отрезает Серебров. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! — лопочет уже прикорнувшая на диване Эля.

Все изменилось, только непонятно, в лучшую ли сторону. Раньше он приходил домой и чувствовал себя так, словно ни единой живой души рядом нет. Сейчас в доме влюбленная Рита, которая то и дело сбегает на свидания со своим одноклассником, залетная Марина, живущая на два мира, Костя, оказывается, терзаемый виной, ребенок Элина, ждущая маму. Дурдом какой-то.

Зато этот дурдом выматывает, и Сергей отрубается практически мгновенно. Ловит себя на мысли, что до ужаса хочется увидеть во сне Кисточку, но ему вообще редко снятся сны, так что и в этот раз подсознание немилосердно. Только под утро его сон нарушает какое-то движение в комнате.

Приоткрыв один глаз, Серебров видит заспанную Элину.

— Ты что тут делаешь?

— Дядя Костя ругает тетю Марину, а в зале холодно.

— Иди сюда, ложись под одеяло и спи. Сейчас я дяде Косте вторую ногу оторву, — бурчит он себе под нос.

Пять утра! Пять! Какого хрена эти два идиота в пять утра поцапались и когда уже прекратят?

Их крики слышно даже с первого этажа, причем не только ему: на кухне уже гремит Рита. Поразмыслив, Сергей приходит к выводу, что спать уже не будет, так что стоит сперва провести разведку.

— Что с ними опять случилось? — спрашивает он у экономки.

Хмурится, потому что Рита роется в ящике с аптечкой.

— Марина Витальевна заболела ветрянкой, подхватила в школе от детей. А Константин Васильевич подхватил ветрянку от нее.

— Э-э-э… Костя не болел ветрянкой?

Черт, он даже не помнит, а еще считал себя хорошим братом до поры до времени.

— Видимо, нет.

— А как Марина умудрилась продержаться, работая в школе?

Рита только со вздохом пожимает плечами и продолжает искать лекарства.