Пальмы, солнце, алый снег

Значит, горничной в триста пятом нет и уборка там сейчас не проходит… Но почему распахнута дверь? Жилец уже вышел, потом что-то забыл, вернулся, а дверь захлопывать не стал? Однако позвольте! Триста пятый, триста пятый! Это же номер Ярославы! Тот самый, куда она переехала после того, как в триста втором убили Антона. И Ярослава, по идее, должна сейчас крепко спать! С запертой дверью!

Усталость и сон сняло как рукой. Я стряхнула с себя старушечье настроение, подобралась, стройной тигрицей ринулась к триста пятому… Уже когда взялась за ручку двери, мелькнула мысль: «Может, разумнее в службу безопасности позвонить? С этим тренингом и всеми его участниками дело нечисто. Мало ли что… Пусть сами разбираются, в чем дело!»

Но, конечно, победило любопытство и нетерпение. Я фурией ворвалась в Ярославин номер.

И тут же почувствовала, как по спине разливается неприятный, всеобъемлющий холод… как железная рука стискивает живот, сжимает Пузожителя, отдается резкой болью в пояснице…

Кажется, я закричала – или просто, как рыба, открыла рот в немом крике?

Потому что Ярослава, распростершись, лежала на кровати. И вся ее грудь была в крови.

Глава 15

Алена, молодой специалист, 221-й день

Коснуться ее холодной руки? Взглянуть в невидящие глаза?

Ярослава, милая, прости, но я не могу к тебе подойти! Не могу, не могу, я боюсь!

Я стояла на ватных, совершенно непослушных ногах и понимала, что не в состоянии шелохнуться. Какой-то ступор напал – и на меня, и на Пузожителя. Он тоже не шевелился, и из-за этого было страшно вдвойне.

Умом понимала: я должна подойти к Ярославе. Проверить пульс – вдруг она еще жива? Или хотя бы позвонить. Врачу. В службу охраны или в милицию. Или даже не звонить, а просто выйти из номера и дойти до рецепции. В общем, нужно было что-то делать, делать, а я так и стояла на пороге ее комнаты. И в голове вертелось: «А ведь ее сын даже не узнает, что его настоящая мама сегодня умерла…»

Перед глазами все качалось, плыло, спина болела все сильней и сильней, ноги подгибались… И когда меня подхватили сильные мужские руки, я совсем этому не удивилась: наверное, я начала падать в обморок. А проходящий мимо мужчина меня вовремя подхватил. Хотя подождите – откуда здесь взялся мужчина? Я ведь по-прежнему, как соляной столб, стою на входе в комнату Ярославы… Мужчина прибежал на мой крик? Но я, кажется, не кричала. Но все равно, как хорошо, что он оказался рядом!

Я вскинула глаза на своего спасителя и обрадовалась: это был сам шеф! Директор «Тропиков» Борис Борисович. Ну, на него можно положиться. Борис Борисович – хозяин, он все решит. Какое счастье, что теперь мне никуда звонить и идти не нужно!

– Б-борис Б-борисович, как хорошо, что вы тут… Я боюсь к ней подойти… Она, кажется, мертвая… – пролепетала я.

«Да вы что?», «Не может быть!», «Вы ошибаетесь!»

Он должен был немедленно броситься к ней. Чертыхнуться. Охнуть.

Я ожидала какой угодно реакции. Только не спокойных слов:

– Пойдемте отсюда, Лена.

– Пойдемте?! – изумленно повторила я. – Куда?!

– Со мной. Ярославе уже ничем не поможешь.

Сильные пальцы подхватили меня под локоть, сжали, потащили… Вот мы в коридоре. Проходим мимо моего номера. Дальше, дальше… Спина болит, и ноги по-прежнему ватные. Наверное, он ведет меня к врачу?

– Б-борис Б-борисович! Вы меня лучше в номер проводите. Я лягу…

– Позвольте, Лена, мне самому решать, что для вас лучше.

И продолжает волочь меня за собой, а коридоры, стены, потолки дрожат, качаются, расплываются, словно кляксы на промокашке. А у меня даже нет сил с ним спорить или возмущаться.

Наверное, он действительно прав и ведет меня в безопасное место. Пусть.

И вот перед нами растворяется неприметная, без номерка и таблички дверь… Борис Борисович вталкивает меня в полутемную, без окон комнату, входит сам, за нашими спинами щелкает замок. Я удивленно смотрю на него, шевелю непослушными губами:

– Где мы?

Вместо ответа он включает свет, приказывает:

– Сядьте.

Я машинально опускаюсь в кресло, и сердце екает: странно же это безопасное место выглядит!

Маленькая, метров восемь площадью, комната, без окон, на полу ковролин, на потолке офисные споты. И две из четырех ее стен уставлены мониторами. Целые ряды экранов… Некоторые из них черны, иные демонстрируют картинки – комнаты, в них кровати, комоды, ванные… в помещениях видны люди – у телевизора, в постели, в кресле… Интерьеры до боли знакомы, да и лица тоже, я неоднократно видела их в ресторане, в бассейне или на аллеях.

Получается, в номерах «Тропиков» установлены видеокамеры?! Но какое они имеют право?!

– Хотите посмотреть интересное кино? – тем временем весело предлагает Борис Борисович.

И, не дожидаясь моего ответа, подходит к пульту управления, который расположен слева от мониторов, жмет на какие-то кнопки.

Повинуясь приказу его рук, вспыхивает еще один экран, во втором ряду, третий слева. И я вздрагиваю, потому что изображает он комнату Ярославы. И я снова вижу ее тело, все в крови, бессильно раскинувшееся на постели…

Я инстинктивно отворачиваюсь и слышу, как Борис Борисович, мне в спину, говорит: