Пальмы, солнце, алый снег

– Лично я никакого завещания не писала. Но я и жива, как видишь… А за Антона, Александру, Андрея Степановича сказать не могу, мы с ними особо не дружбанились. Может, они и писали. А может, еще что. От Гвоздицина, я только теперь поняла, можно ожидать чего угодно. И что я, дура такая, его все время защищала?!

(Вопрос Алены: «А что говорит сам психолог?»)

– А что он может говорить? «Клевета! Бред! Я звоню своему адвокату!» Что ж, пусть звонит. Только тут, по-моему, шансов никаких нет.

(Вопрос Алены: «Я знаешь чего не понимаю? Ты же еще вчера на своего Гвоздицина, как на бога, смотрела. И защищала его. А сейчас вдруг так легко готова поверить, что он убийца…»)

– Знаешь, Аленушка… Я действительно думала, что двое погибших – это случайность. Но когда на одном тренинге погибают трое из пяти, тут, по-моему, без вариантов кто убийца.

(Комментарий Алены: «Но лично тебя Гвоздицин не пытался убить».)

– Он меня хуже чем убил. Он меня предал. Когда партнеры по бизнесу кидают – к этому я уже привыкла. Но когда человек, которого лучшим другом считаешь… Такого я не прощаю.

(Вопрос Алены: «Да как он тебя предал?»)

– Я доверяла ему всегда. Полностью. Душу свою, считай, отдала, самое сокровенное выложила… А он, оказывается, с нами со всеми в какие-то игры играл. Лекарствами накачивал. Мне ведь тоже досталось из его рук! Той ночью, когда Антон погиб, я этого тофранила вместе с ним хлебнула. Раз заснула так крепко, как никогда в жизни…

(Комментарий Алены: «По-моему, по сравнению с убийствами это такая мелочь!»)

– Для кого-то, может, и мелочь. А мне именно это глаза раскрыло. Я только сейчас поняла, как была не права. Когда сотворила себе из него кумира…

* * *