Пальмы в снегу

Килиан вздохнул и произнес сухо:

– Сядь.

– Да я нормально себя чувствую! Только и делаю, что валяюсь, надоело уже.

– Я сказал – сядь.

– Да что случилось?! – Хакобо пожал плечами и опустился на край кровати.

– Ты знаешь, что с Диком и Пао? – в лоб спросил Килиан.

– Нет. А что?

– Их убили несколько дней назад. Избили, повесили на дерево, привязали камни к ногам. Пао там и умер, а Дик здесь, в больнице.

Хакобо вскрикнул, потом пробормотал:

– Как такое возможно? За что?..

– Я думал: ты мне расскажешь.

– Но я ничего не знаю, Килиан! Они сказали, что заедут за мной, но не заехали! – Его глаза расширились от ужаса. – Ты думаешь, их убили, потому что они белые?

– Нет, – Килиан шагнул в сторону кровати. – За то, что они сделали, когда в последний раз приезжали сюда. И ты в этом участвовал.

– Я? Но я ничего не сделал! – Хакобо вздрогнул. – И что за дьявол в тебя вселился, Килиан? Когда мы последний раз виделись с ними, я упился в стельку. Я даже не помню, как до кровати добрался… Ну, может, с ибогой перебрал – но только и всего!

– И ты не развлекался с девушкой здесь, в Сампаке? – прищурился Килиан.

В мозгу Хакобо возникли размытые образы: голоса, смех, тело под ним, его имя и пара блестящих глаз… Он нервно закашлялся. Потом поднялся.

– Тебе-то какое дело до того, как я провел ночь?

– Чертов ублюдок! – Килиан бросился на него и стал яростно колотить. – Ты ее изнасиловал. Вы трое, один за другим!

Хакобо повалился на кровать, закрывая лицо руками, у него не было сил сопротивляться.

Килиан остановился, лишь когда увидел кровь на своих кулаках.

– Ты хоть знаешь, кто она была?!

– Я был под дурью и пьян, о чем ты? И я не насилую женщин, нет!

Килиан притянул его к себе за грудки.

– Это была Бисила. Дочь Хосе!

Хакобо заморгал, попытался что-то сказать, но слова застряли в глотке. Глаза Килиана превратились в щелки, и он произнес стальным тоном, какого никогда прежде за ним не замечалось:

– Ты изнасиловал мою жену!

Что?.. Его жена? Теперь картина обрела краски. Может, и не жена, но реакция Килиана показала, что эта женщина значит для брата… Что же он наделал?..

Килиан отошел к окну, сел на стул и закрыл лицо руками. После долгой паузы он произнес:

– Моей тебя ищет. Он все знает. И он тебя убьет. – Он встал, направился к двери и, уже коснувшись ручки, добавил: – Пока ты еще здесь, ты в безопасности. – И вышел, хлопнув дверью.

Мануэль в соседней комнате сидел за столом, спрятав лицо в ладонях. Он все слышал.

Кто-то постучал.

– Можно? – вошедший отец Рафаэль нахмурился. – С тобой все хорошо, Мануэль?

– Пожалуйста, садитесь. И не волнуйтесь, со мной все в порядке, – солгал он. – Просто столько всего случилось в последнее время.

Отец Рафаэль опустился на стул и сложил пухлые руки на животе. Суставы на его пальцах опухли и плохо сгибались.

– Только что столкнулся с Килианом в коридоре, но он даже не поздоровался… – Священник сокрушенно покачал головой. – Знаешь, сколько он уже не был на мессе? Совсем не похож на отца! Надеюсь, он не прибился к дурной компании? До меня дошли слухи, не знаю, в курсе ли ты…

– Он беспокоится о брате, – резко произнес Мануэль. Отца Рафаэля он считал умным человеком, но порой его стремление наставлять всех на путь истинный раздражало. – После гибели приятелей Хакобо всякое может быть.

– Ах, да… Говорят, что эти смерти не последние.

Мануэль в изумлении поднял брови.

– Даже и не знаю, чему верить – продолжал священник. – И как такое вообще могло произойти в Сампаке? – Он заметил раскрытый журнал на столе и добавил: – Ты читал про Конго? Там недавно убили двадцать миссионеров. А со времени объявления независимости в шестидесятом убито несколько сотен и многие пропали без вести.

– Здесь такого не случится, падре. Это просто невозможно. Вы на острове куда дольше меня, а все еще не поняли, что местные жители миролюбивы.

Отец Рафаэль скрестил руки на груди.

– Это как с болезнью. Не узнаешь о ней, пока ничего не болит.

– Кстати, вам уже сделали укол?

Отец Рафаэль приходил в больницу лечить свой артрит.

– Сестра с руками ангела, Бисила, еще не пришла. Вот, решил к тебе пока заглянуть.

– А вы хотите попробовать что-нибудь еще, кроме кортизона? Есть хорошие местные средства – например, из намибийского чертова когтя…

– Никогда! – Священник решительно потряс головой. – Думаешь, я буду пользовать лекарство с таким называнием? Нет уж, я лучше потерплю боль!

– Как хотите, – пожал плечами Мануэль. – Но помните, ваш артрит сам не излечится. Возможно, следует сменить климат на более сухой.

– А как же моя гвинейская паства? Будь на то Господня воля, я останусь здесь до конца дней.

Мануэль повернулся к окну, в которое пробивались последние лучи вечернего солнца. Господня воля… Его пациенты говорят по-другому – воля духов. Но на самом деле это человеческая воля сводит мир с ума.

– Мы с тобой, Мануэль, – продолжил отец Рафаэль, – в долгу перед теми, кто нам доверился. Ты ведь не оставишь без помощи своих больных?

– О чем вы, падре?

– Буду с тобой откровенен. Я говорил с Хулией, и она призналась, что ты хочешь уехать, а она – нет.

Мануэль снял очки и протер глаза.