Пальмы в снегу (ЛП)

Нет, никак не могло случиться, чтобы они случайно забыли рассказать о столь важных вещах... Несмотря на соблазн дать волю фантазии и позволить ей сочинить целый роман, Кларенс сосредоточено нахмурилась, стараясь вспомнить всех людей, которых упоминали в своих рассказах Хакобо и Килиан. Почти все они принадлежали к их ближайшему окружению, что неудивительно, поскольку основатель этой экзотической авантюры, молодой авантюрист из долины Пасолобино, отчалил в те далёкие края ещё в конце XIX века, задолго до рождения ее деда и бабушки, Антона и Марианы.

Молодой человек возмужал на острове в Атлантическом океане, в заливе, который в то время назывался Биафра. За несколько лет он скопил небольшое состояние и стал владельцем процветающей плантации какао, которое развозили по всему миру. И очень далеко от тех мест, в Пиренейских горах, несколько холостяков и семейных пар решили перебраться на далёкий остров, чтобы работать на плантации своего бывшего соседа или в ближайшем городе.

Поменяли зелёные пастбища на пальмы.

Кларенс невольно улыбнулась, представив суровых и замкнутых горцев, с таким серьёзным и молчаливым нравом, привыкших к монотонным северным пейзажам, зимней белизне и летней зелени лугов на фоне серых скал. И вдруг эти люди открыли для себя многоцветный мир роскошной тропической растительности, полуобнажённых темнокожих туземцев, лёгких построек и ласкового морского бриза. Она до сих пор удивлялась, представляя Хакобо и Килиана в роли первооткрывателей. Она прочитала столько книг и пересмотрела столько фильмов о жизни в колониях с точки зрения европейцев; в данном случае — с точки зрения ее собственных родственников. Она знала только эту версию.

Здесь все было ясно и однозначно.

Повседневная жизнь на плантации какао, отношения с местными жителями, еда, белки-летяги, змеи, обезьяны, огромные разноцветные ящерицы, москиты; воскресные праздники, бой тамтамов возле могил и усыпальниц...

Обо всем об этом они много рассказывали. Примерно то же самое описывалось в первых письмах дяди Килиана.

Сколько им приходилось работать! Какой трудной была жизнь!

С этим тоже все понятно.

«... Ее сыновья тоже здоровы...»

Это может быть как 1977 год, так и 1987, или даже 1997...

Кто может объяснить, что означают эти строчки? Она подумала было о Килиане и Хакобо, но тут же поняла, как стыдно будет признаться, что она читала чужие письма. Порой любопытство побуждало задавать за очередным семейным ужином даже чересчур смелые вопросы, когда за столом в очередной раз затрагивали тему колониального прошлого; однако и Килиан, и Хакобо виртуозно умели избегать ответов на щекотливые вопросы и переводить разговор на более безобидные темы. Можно было бы, конечно, попробовать застать их врасплох и прямо спросить, что означают эти строчки, но подходящего случая пришлось бы слишком долго ждать.

Закурив, она встала и подошла к окну. Слегка приоткрыв створку, чтобы дым выходил наружу, Кларенс вдохнула свежего воздуха, насыщенного запахом дождя, от которого потемнели черепичные крыши каменных домов, маячивших под окнами ее дома. Древнее селение Пасолобино, протянувшееся вниз по склону горы, с виду казалось почти таким же, как на черно-белых фотографиях начала двадцатого века, хотя большая часть из почти ста домов была перестроена, а булыжные мостовые сменил асфальт. За пределами селения, появившегося ещё в XI веке, раскинулись современного вида коробки туристических отелей, которыми быстро обросла горнолыжная станция.

Кларенс бросила взгляд на заснеженные вершины гор — туда, где кончались ельники и начинались голые скалы, покрытые снежным одеялом. Причудливый танец тумана над вершинами создал поистине великолепную панораму. Как могли мужчины ее семьи столько лет сопротивляться очарованию родных гор, запаху влажной земли по утрам, волшебному безмолвию ночи? Но ведь, несомненно, было что-то притягательное в этих горах, если все, кто уезжал на далёкий остров, рано или поздно непременно возвращались сюда...

И тут вдруг ее осенило, у кого можно спросить. Как ей это раньше в голову не пришло?

Хулия!

Именно она, как никто другой, сумеет разрешить все сомнения! Она отвечает всем требованиям: была рядом с ее родными в те далёкие времена; жила на острове как раз в те годы и не скрывала тоски по утраченному великолепию и готовности послушать рассказы Хакобо и Килиана об этом экзотическом месте; а главное, всегда была рада пообщаться с Кларенс, к которой питала почти материнскую привязанность, поскольку всегда мечтала о дочке, а у неё самой были лишь сыновья.

Кларенс поспешно огляделась в поисках пепельницы и погасила сигарету, а потом вышла из гостиной и направилась в кабинет, чтобы позвонить Хулии. Миновав просторный вестибюль, откуда вели двери в разные комнаты, она поднялась по лестнице к спальням на верхнем этаже и невольно задержалась перед висящей над деревянной дверью ручной работы огромной картиной, изготовленной мастерами XVII века — одной из немногих ценных вещей, сохранившихся с тех времён, напоминание о былом великолепии этого дома.