Палоа

В наушниках переливались фортепьянные пассажи в исполнении Вана Клиберна. Под веками медленно плыли разноцветные пятна. Как же здесь светло, подумала Джульетта. Здесь очень светло. Яркие краски – зелень, цветы, море и много-много света. Как я люблю свет. И ненавижу потемки, сумрак, тени по углам. Хмурое небо, дождь, промозглую сырость. А здесь всегда светло и тепло, и даже жарко. Не уеду отсюда никуда. Проживу здесь длинную-длинную жизнь, встречу старость среди солнечного света и огромных цветов. Гибискусов. У соседки растут чудесные гибискусы – белые с лиловой сердцевиной, надо будет попросить отростки. Выращивать гибискусы, гулять на набережной и нянчить внуков. Маленького мальчика и маленькую девочку. Ну неужели я этого не заслужила…

Началась третья часть концерта, Allegro moderato. Клиберн играет бесподобно, разморенно думала Джульетта. Стиль исполнения солнечный, светлый, теплый. Как Палоа. Что за остров, бог ты мой. Все помешаны на компьютерах, серфинге и восточной философии. Отовсюду звучит регги. По улицам разгуливают двадцатилетние миллионеры в драных джинсах. Миранда сойдет с ума, если увидит. Надо будет пригласить ее в гости. Немного освоимся и приглашу, пусть порадуется. Может, найдет себе кого-нибудь… Мальчишку в драных джинсах. Как Мигель. Хотя он не очень богат, кажется. Зато какие кубики на прессе. Господи, разве мне много нужно – солнечный свет, гибискусы и чтобы на меня смотрели вот таким взглядом. Ну хоть иногда…

Кто-то тронул ее за ногу. Джульетта крупно вздрогнула и развернулась, придерживая купальник на груди. Свободной рукой выдернула наушники из ушей. Солнце било в глаза, и она увидела лишь темный силуэт.

– Привет, вы Джульетта Добжич? – спросил силуэт мужским голосом.

– Матерь Божья, как вы меня напугали. – Она потянулась за халатом на соседнем шезлонге.

– Я окликнул, но вы не услышали, – пояснил мужчина. Потом добавил: – Меня впустила Ани. Сказала, что вы где-то за домом, вот я…

– Да-да, конечно. – Она накинула халат и встала. – Извините, а вы?..

– Из школы, тьютор вашей дочери. Меня зовут Эльф-бабочка. – У него был спокойный голос, но на школьного учителя он не походил. Впрочем, кто их здесь разберет.

– А-а, рада встрече. Пойдемте в дом, там будет удобнее. Надеюсь, ничего не случилось?

– Все в порядке. Но я только на минуту. Формальный визит согласно школьной инструкции.

– Что ж, понимаю. Тогда, может быть, присядете?

Он огляделся и сел на край лежака. Джульетта примостилась напротив.

– У Ани действительно все нормально в школе?

Он подумал.

– Насколько я знаю, да. Волнуетесь за нее?

– Немного. Хотя она девочка умная и самостоятельная.

– Пожалуй, – согласился он, опять подумав.

– Вы уже заметили? – улыбнулась она. – Знаете, наш переезд почти целиком ее заслуга. Ани уговорила меня подать заявку, и все полтора года, пока я проходила бесконечные тесты и собеседования, тоже готовилась. Занималась самостоятельно, вызубрила кучу учебников…

– Она молодец. К слову, мы с ребятами делаем проект. Ани, наверное, рассказывала. – Джульетта понимающе кивнула. – Нет ли у вас мыслей относительно темы?

Она задумалась.

– А знаете, можно организовать танцевальную группу. Подготовить программу с чем-нибудь экзотическим… Танцем живота, например. Если нужно, я с удовольствием с ними позанимаюсь.

Эльф мысленно перебрал участников команды и представил их танцующими.

– Что ж, интересная идея. – Он поднялся. – Спасибо за помощь. А сейчас я, пожалуй, пойду.

– Вам спасибо, – улыбнулась она. – Заходите, мы будем рады.

Эффектная женщина, подумал он, подходя к мотоциклу. И очень похожа на Ани. Те же серые глаза, только у дочери они по-юношески бескомпромиссные, а у матери уже понимающие. Жизнь кое-чему научила. Так, кто у нас дальше? Он открыл кофр, достал папку и посмотрел следующий адрес.

Алекс и Наталия Локки

– Дорогая, подай кетчуп, будь любезна, – сказал Алекс. Наталия, словно не замечая его протянутой руки, взяла бутылочку и передала Крису. Тот сунул кетчуп отцу и уткнулся в тарелку. Над столом вновь повисла тягостная тишина.

Эта фигня продолжалась уже третью неделю. Причем на все вопросы Криса мама только сощурившись смотрела в сторону, а отец с силой тер подбородок и говорил: «Понимаешь, старик, жизнь такая штука…», – и умолкал. Кристи относился к родителям демократично – они взрослые люди, пусть сами разбираются, – но атмосфера в доме стала просто невыносимой.

Мало мне проблем без них, думал он. Понятно, что отец провинился, а мама его не прощает. Но какой ужасный трабл мог сотворить взрослый чел, шеф департамента и семьянин со стажем? Напился в хлам и пришел домой под утро? Я бы услышал. Забыл дату первого свидания? Ха-ха два раза. Ну не завел же интрижку с двадцатилетней секретаршей, в самом деле. Тем более, я видел его секретаршу. Если госпоже Зильдт и было когда-то двадцать лет, сейчас в это верится с трудом. Та еще зажигалка.