Паломничество по святым местам конца IV века

Вопрос о личности паломницы не остался без предположительных разъяснений: так, Колер думает, что ее можно отождествить с Галлой Плацидией, дочерью Феодосия Великого, которая два года жила в Нарбоне (412–414) и затем, изгнанницею провела столько [VI] же времени в Константинополе (423–425). Позднейшее предание говорит о том, что она была и в Иерусалиме. Но сам Колер, высказавший это предположение о тождестве нашей паломницы с Галлой Плацидией, сознает небольшую долю вероятности в этой гипотезе: предание об ее путешествии в Палестину основывается на одном, позднейшем источнике, вероятно, XIV-го века, и самое время (423) мало подходит к хронологическим намекам, находящимся в паломничестве. Большею степенью вероятности обладает предположение Гамуррини о том, что в паломнице возможно видеть сестру префекта Руфина Сильвию или Сальвию, все известия о которой весьма близко согласуются с данными Паломничества. Палладий в своем Лавсаике (historia Lausiaca с. 143 р. 1244 М.) рассказывает, что, отправившись с некоторыми спутниками из Иерусалима в Египет, он провожал блаженную Сильвию, деву, сестру Руфина, бывшего префектом. Случилось, что когда они прибыли в Пелусий, некто Иувин диакон, впоследствии епископ Аскалонский, изнемогавший от жары, омыл в холодной воде руки и ноги и затем уснул. Сильвия, увидав это, начала его укорять за изнеженность, говоря, что ему как молодому человеку не подобало делать этого, по причине многих искушений, которые за сим следуют. «Верь мне, сказала она, мне идет уже шестидесятый год, и я не омывала ничего, кроме оконечностей рук, и то ради причащения, хотя и страдала от многих болезней, и хотя врачи и принуждали меня к купаниям; однако я не дозволяла слушаться велений плоти, не спала на постели, и не садилась никогда в лектику».— Палладий зовет ее ученейшей, потому что она так полюбила науку, что ночи превращала в день, и изучала [VII] все творения древних, писавших толкование на Священное писание — Оригена, Григория, Пиерия, Стефана, Василия и многих других ученейших мужей.— Упомянутое Палладием путешествие было совершено во второе консульство Феодосия, в 388 году. Во время своего пребывания в Иерусалиме, Сильвия виделась с пресвитером Руфином, стоявшим во главе женского, учрежденного Св. Меланией, общежития, и поручила ему перевести с греческого на латинский творения Св. Климента, что он и исполнил, однако, уже после кончины Сильвии (Rufin. praef. ad Eecognit.). Прибыв в Константинополь, она была там удержана своим братом Руфином, и руководила в духовных подвигах Олимпиадой, благочестивой и святой женой (Histor. Lausiaca с. 144). Руфин был вызван из Аквитании, своей родины, Феодосием около 384 г., и пользовался огромным влиянием на Востоке, в 392 г. он был консулом, и потом префектом Востока. После кончины Феодосия (395), сделавшись опекуном Аркадия, он стал мечтать о престоле, и был умерщвлен воинами Стилихона: его жена и дочь в 396 г. были сосланы в изгнание и поселились в Иерусалиме. Около 400 г. мы видим Сильвию живущей в Италии: когда Сульпиций Север, выстроив базилику, искал необходимых для освящения ее святых мощей, и обратился с просьбою об этом к Павлину, епископу Ноланскому, тот отвечал, что он в настоящее время не имеет таких сокровищ, но что Сильвия обещала дать мощи многих восточных мучеников Виктору, через которого происходила переписка Севера с Павлином (S. Paulin. epist. 31). Сильвия умерла в Бриксии (Бресчия) и погребена епископом Гавденцием в церкви «Собора Святых» (Concilium Sanctorum). Вскоре [VIII] она была причтена к лику святых и память ее празднуется римскою церковью 15 Декабря.

Предположение Гамуррини, отождествляющее открытую им паломницу с Сильвией, имеет за собою большую долю вероятности, хотя, само собою разумеется, полной очевидности достигнуть не может. Достаточно в столь темном вопросе и того, что против этого предположения нельзя выставить серьезных возражений.