Палые листья лета

И вдруг фиер эд'Пинкрон вместо того, чтобы продолжить отчитывать проштрафившуюся практикантку, прижал ее к груди. Захотел сразу сжечь, чтобы не раздражала? Нужно бы оттолкнуться, горячо же. И неприлично. Сейчас, только немного постоит в нежном кольце крепких рук. Совсем немного. И ничего он не горячий. Еще чуть-чуть. Ведь никто не видит. А вдруг подобного больше никогда-никогда не случится? Можно представить, что перед ней не мужчина, которого она, вроде бы, ненавидит, а дерево. Точно, именно от деревьев в Лесу шло такое же умиротворение и прохлада. Только сердце у дерева не билось так быстро и мощно. И деревья не прижимали ее в ответ. Жаль, что на ней надета рубаха, но хотя бы щекой ощутить терпкую чуть влажную кожу, вдохнуть умопомрачительный запах. Да умопомрачительный, а как иначе. Она опять, второй раз в присутствии этого мужчины лишилась разума. И кажется, опять нисколько не жалеет.

— Санни! — это Лес шепнул? Так нежно ее еще никто не называл.

Нужно рассказать что-то важное. Что там говорила тетушка Лачи? «Не жди, пока совсем невмоготу станет»? Так уже невмоготу. И вообще, что может быть важнее в этот момент? Поднять лицо. Только, чтобы убедиться, что позвали именно ее. Потеряться во тьме зовущих глаз. И окунуться в поцелуй. Их первый поцелуй, ведь ТОЙ ночью он ее так ни разу и не поцеловал.

Оторвался на мгновение, давая отдышаться. Обхватил руками лицо. Прижался лбом ко лбу. И вдруг, что это? Санайя не заметила на его руке браслета. Ни на той, ни на другой. Показалось в темноте? Нет, кожа запястий хорошо просматривалась при лунном свете. А ведь она точно знала, что ее браслет виден и при более слабом освещении. Значит, их привязка вышла однобокой? Только с ее стороны? И сейчас он решил продолжить развлекаться? А утром последует еще одна благодарность за приятно проведенную ночь?

Рука метнулась сама собой, оставив на мужской щеке хлесткую пощечину. Пока негодяй приходил в себя, Санайя вырвалась из его объятий и убежала.

Мог бы догнать, но не стал. Даже не окликнул.

С террасы доносилось бренчание цитира и пение, тихо переговаривались ребята. Как хорошо, что входа в дом два. Под прикрытием благословенной темноты Санайя добралась до главного входа и, моля всех богов, чтобы Дениз находилась вместе со всеми, прошмыгнула в комнату. Не то, чтобы намеревалась держать подругу в неведении, все расскажет, обязательно расскажет. Но не сегодня. Сегодня хотелось спрятаться под одеялом и поплакать. А ведь обещала не плакать. Дениз, конечно, не осудит, и, как всегда пожалеет и утешит, но… не сегодня. Сегодня нужно побыть одной. Свыкнуться с мыслью, что, как бы Санни не пыталась себя убедить, Кордес эд'Пинкрон ей нужен. И не просто нужен, а необходим, как воздух. Только рядом с ним, в его объятиях она ощущает себя целой. Правильно говорили метресса Ликинна и тетушка Лачи, никакая сила деревьев не сравнится с силой, идущей от его тела. Она же… она же, как жизнь. Только вот незадача, на руке ее суженого, ее судьбы, ее жизни, браслет не появился. Привязка вышла односторонней. Почему так? Может, ведуньи знают, на то они и ведуньи, чтобы ведать все, но разве может знание как-то смягчить факты? А потому плачь, Санайя, плачь.

ГЛАВА 11

Показалось ли Санни, что она всхлипывала даже когда спала, а вернувшаяся Дениз положила ей на лоб руку и читала заклинание, после которого вся боль прошедшего дня подернулась легкой дымкой и спряталась где-то в дальнем уголке истерзанной души? Надолго ли? На эту ночь точно.

Утро встретило покоем, тишиной и пустотой. С улицы не доносилось ни звука. Дениз закрыла окно. Зачем? И кстати, где она сама? Странно, вроде бы Санайя выспалась. Почему же так ломит тело? И на душе гадко, как будто кто-то умер. Умер? Она замерла с протянутой к створке окна рукой. Вчерашний вечер вспомнился в мельчайших подробностях. Как уютно было в объятиях Кордеса. Как хотелось превратить эти мгновения в вечность. Как почувствовала себя целой и успела поверить, что все у них будет хорошо. Как увидела, что его руки свободны от брачного браслета. Как умерла. Умерла сама или ее зарождающаяся любовь? Разве это важно. Теперь с этим придется жить. Ненависть одного мага ко всем ведьмам сразу преодолела силу самой богини Веды и судьбу.

Как тихо за окном. Где все? И солнце уже высоко. Неужели, так долго спала? Значит, сонное заклинание Дениз не показалось. Опять подруге пришлось с нею нянчиться.

— Выспалась? — вот и Дениз появилась.

— Почему так тихо? Куда все исчезли? Что-то случилось?

Если засыпать магичку вопросами, можно еще на немного отложить встречные вопросы.

— Они ушли, — Дениз постаралась ответить как можно безразличнее, но Санайе ли ее не знать. Обижена и возмущена, что не взяли. — А теперь рассказывай, что случилось у тебя.

Сколько было уже таких неудачных попыток провести подругу? И вот еще одна не увенчалась успехом. Но есть более важные вопросы.

— Ушли? Но как же так? Он тоже ушел?