Памела или награжденная добродетель

Повѣритель любезныя родители, что я съ крайнимъ сожалѣніемъ ѣхала изъ дому, сама не знаю, что меня удерживало, чувствуя въ сердцѣ своемъ къ нему склонность, тамъ, что и гоненіи ево не пришли мнѣ тогда на память, да и сердце мое кажется мнѣ за нево говормло. Не ужъ ли такъ древніе Израильтяне тужили оставя Египетъ, не взирая, что тамъ несносную работу и голодъ терпѣли. О слабое мое сердце! я тебя удержу отъ такихъ чувствъ странныхъ, ежели увижусь съ родителями моими, тамъ усмирю тебя лутче, и думаю, что прежнія несчастіи и терпѣніе злыхъ мученій забудешь. Но послѣдней знакъ ево милости весьма мнѣ чувствителенъ, лутче бы мнѣ не слыхать словъ ево, однакожъ я очень рада, зная, что онъ мнѣ добра желаетъ.

Когда сѣла я въ туже карету въ которой привезли меня сюда да и кучеръ былъ тотъ же: тогда я ему говорила, теперь опять ѣду въ дорогу господинъ Робертъ, прямое я игралище знатныхъ людей и фортуны, надѣюсь вамъ есть приказъ куда везти меня? Имѣю сударыня онъ отвѣчалъ мнѣ. Пожалуй не называй меня сударыней я ему говорила, и не снимай шляпы говоря со мною. Хотя бы отвѣчалъ онъ, господинъ мой и не приказалъ мнѣ къ вамъ имѣть особливаго почтенія, но я бы мамъ конечно всячески оное оказать старался. Я благодарила его радостію наполненнымъ сердцемъ слыша слова ево.

Господинъ Кольбрантъ сѣлъ на лошадь и подъѣхалъ къ каретѣ безъ шляпы, или и вы со мною ѣдете господинъ Кольбрантъ? Я ево спросила: я имѣю приказъ отвѣчалъ онъ, проводить васъ не далеко, что бы не здѣлалъ ето вамъ какой не учтивости, ибо здѣсь мужики простыя и грубыя. Не съ кѣмъ мнѣ было здѣсь прощатся ни оглядываясь изъ кареты платкомъ махать такъ какъ прощалась съ госпожею Жервисъ, сѣла съ одною задумчивостію своею и встревоженнымъ сердцемъ, которое никогда такъ развращенно не бывало.

Карета поѣхала и уже изъ алеи выѣзжали, а я еще думала что все то во снѣ вижу, нѣсколько часовъ мысленно видѣла себя въ объятіяхъ моево господина, которой ласково и учтиво говормлъ со мною и сожалѣлъ о моемъ страданій. Но вдругъ и за одно слово которое я не одумавшись выговорила, осердился и выгналъ меня изъ своево дому, и въ одну минуту вся сво любовь въ ненависть обратилась; теперь сижу отъ нево за нѣсколько миль и пишу къ вамъ, но ежели васъ увижу худова для меня не будетъ. Боже мой, какой странной обычай имѣютъ молодые господа дворяне? Вы любезныя мои родители хотя всегда въ нищетѣ жили, но всегда другъ другомъ веселились, однако мнѣ и то не малая радость, что онъ про меня худо говорить запретилъ госпожѣ Жевкесъ, и не захотѣлъ вредныхъ ея совѣтовъ слушать. О какая бездушница злая! подлинно надобно мнѣ перестать говорить о мущинахъ. Господинъ мой которова я зляе всѣхъ на свѣтѣ почитала, далеко не таковъ какъ сія злонравная жена, я чаю ей ей она не вѣритъ въ Бога.

Мы далѣе сей деревнишки не могли ѣхать: ибо стало становится очень темно. Господинъ Кольбрантъ очень учтивъ предо иною, также и Робертъ, онъ чемоданъ мой привязалъ за каретой хотя я ево и не спросила, а теперь нѣтъ худова, лутче приѣхать такъ нежели съ простыми руками. Теперь точно вижу, что господинъ мой подлинно со всѣмъ меня отъ себя выгналъ, я думаю ежелибъ порядочно всѣ мои приключеніи описывать изряднуюбъ исторію составить было можно. Робертъ пришедъ спросилъ меня не хочуль я ужмнать? Но я ему благодарила и просила чтобъ позвалъ господина Кольбранта, которой пришедъ снялъ шляпу, что меня очень удивляло! ибо ни тотъ ни другой не только шляпы надѣвать, ниже передо мною садится смѣютъ, по чему я ихъ испросила что имъ приказано со мной дѣлать? И можно ли сказать мнѣ, а ежели не можно я принуждать не стану. Они мнѣ сказали, Робертъ, что везетъ меня точно къ вамъ, а Кольбрантъ, что проводя десять миль въ другой домъ проѣдетъ, и будетъ дожидатся тутъ господина, и оба мнѣ такъ божилися что я должна была повѣрить. Когда Робертъ вышелъ, то Кольбрантъ сказалъ мнѣ что онъ имѣетъ ко мнѣ письмо, которое велѣно отдать завтре у сестры госпожи Жевкесъ гдѣ мы будемъ обѣдать. Не можно ли мнѣ показать севодни? Я спросила его, но онъ мнѣ въ томъ прежде отказалъ, а послѣ чрезъ великія прозьбы, и обѣщаніе молчать и ни чево по тому письму не дѣлать, мнѣ ево отдалъ только посмотрѣть, съ которова я списавъ, предлагаю копію слѣдующаго содержанія.

"Когда вамъ отдадутъ сіе письмо, вы будете не далеко отъ жилища отца вашего, куда всѣ желаніи ваши простирались. Я надѣюсь что впередъ отъ учу сердце мое отъ любви той, которую оно къ вамъ чрезвычайно и безъ разсудно имѣетъ; но какъ бы ни было я вамъ зла не желаю, и какъ скоро мои намѣреніи и любовь изчезли, я не хотѣлъ васъ минуты въ домѣ моемъ держать, тогда уже я не былъ въ претензіи что вы не правильно другова предпочли мнѣ, да и въ такое время когда я все оставя и презря мое состояніе, хотѣлъ васъ честнымъ посредствомъ наградить за всѣ ваши печали. Я узналъ что мнѣ васъ должно было больше боятся, нежели вамъ меня, по тому, что не взирая на всѣ ваши мнѣ ругательствы и поношеніи, я намѣренъ былъ на васъ женится.