Памела. Доверяю, сударь, клянусь вам. С тех самых пор, как мы живем в Париже, я никогда не расставалась с матушкой и только и думала, что о работе да о своих обязанностях. Минуту тому назад я была растеряна, дрожала... но вам, сударь... сама не понимаю, почему... вам я все могу сказать. Так вот: да, я люблю Жюля, я никого не любила, кроме него, и за ним я последую хоть на край света! Вы велели мне говорить как перед богом...
Дюпре. Ну так вот, я обращаюсь к вашему сердцу. Дайте мне согласие на то, в чем вы отказали другим. Только вы одна можете спасти его перед лицом правосудия. Вы любите его, Памела, я понимаю, как трудно вам признаться...
Памела. В моей любви к нему? А если я соглашусь — он будет спасен?
Дюпре. Да, ручаюсь.
Памела. Так, значит...
Дюпре. Дитя мое...
Памела. Так, значит... он спасен!
Дюпре
Памела. Но... ведь ради него же!
Дюпре
Памела. Да я и сама это знаю. Верьте, сударь, так легче переносить житейские невзгоды.
Дюпре. Дитя мое, этого еще мало. Вы кристально чисты сердцем, вы горячи, а для успеха... нужна еще решительность, воля...
Памела. О сударь, вы сами увидите!
Дюпре. Не смутитесь тогда, не бойтесь во всем признаться. Будьте смелее. Представьте себе заранее суд, председателя, прокурора, подсудимого, меня за адвокатским столиком; сидят присяжные заседатели... Не испугайтесь. Народу будет много.
Памела. Положитесь на меня.
Дюпре. Вот вас вводит судебный пристав; вы называете свое имя и фамилию... Наконец, председатель спрашивает вас: с какого времени вы знакомы с обвиняемым Руссо. Что вы ответите?
Памела. Правду... Я встретилась с ним приблизительно за месяц до его ареста на «Острове любви»[4] в Бельвиле.
Дюпре. С кем он там был?
Памела. Я обратила внимание только на него.
Дюпре. Слышали ли вы там разговоры на политические темы?
Памела
Дюпре. Хорошо, дитя мое; как бы ни было, вам придется рассказать все, что вы знаете о Жюле Руссо.
Памела. Ну что ж, я и тут скажу всю правду, все, что сказала следователю; о заговоре я ничего не слыхала и была очень удивлена, когда ко мне явилась полиция, чтобы арестовать Жюля; я даже подумала: «Уж не вор ли он», за что прошу у него теперь прощения.
Дюпре. Надо подтвердить, что со времени вашего знакомства он постоянно бывал у вас... прядется заявить...
Памела. И это опять-таки правда. Мы почти не расставались. Он приходил сюда из любви ко мне, я принимала его из дружбы и сопротивлялась из чувства долга.
Дюпре. А потом?
Памела
Дюпре. Вы побледнели! Смотрите! Ведь вы только что обещали мне говорить правду.
Памела
Дюпре. Я ведь тоже сочувствую этому юноше; но я все же не решился бы на обман. Если он виновен, я буду защищать его по обязанности; если он невиновен, я считаю его защиту своим кровным делом. Да, конечно, Памела, я требую от вас большой жертвы, но она необходима. Жюль бывал у вас по вечерам, тайком от ваших родителей?
Памела. Ах, нет, ни разу, ни разу.
Дюпре. Как?! В таком случае — никакой надежды.
Памела
Дюпре. Ну, хорошо, хорошо. Но особенно важно настаивать на том, что двадцать четвертого вечером он был здесь. О, тогда победа за мною, тогда я спасу его; в противном случае я ни за что не ручаюсь; он погибнет.
Памела
Дюпре. Он будет спасен...
На пороге показывается Руссо.
А, господин Руссо.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Дюпре, Руссо, де Верби, г-жа дю Брокар, г-жа Руссо, Жиро, г-жа Жиро; потом Жозеф и судебный пристав.
Все. Она согласна?
Руссо. Вы спасаете моего сына. Я этого никогда не забуду.