Памела Жиро

Г-жа дю Брокар. Мы всею душою, навек, будем преданы вам, дитя мое.

Руссо. Мое состояние будет к вашим услугам.

Дюпре. Я пока ничего не скажу вам, дитя мое. Мы еще увидимся.

Жозеф(быстро выходит из чулана). Минутку! Одну минутку. Я все слышал... и вы думаете, что я потерплю это? Я спрятался вот тут. Вы хотите заставить Памелу, которую я любил так, что собирался жениться на ней, вы хотите заставить ее сказать... (Обращается к Дюпре.) И это так-то вы зарабатываете мои тысяча четыреста франков? Я тоже пойду в суд и заявлю, что все это ложь.

Все. Боже!

Дюпре. Безумец!

Де Верби. Если ты скажешь хоть одно слово...

Жозеф. Меня не запугаете!

Де Верби(обращается к Руссо и г-же дю Брокар). В суд он не попадет! Если понадобится, я приставлю к нему людей, которые будут за ним следить и не пустят его на суд!

Входит судебный пристав.

Судебный пристав. Я судебный пристав окружного суда. Мадемуазель Памела Жиро!

Памела выступает вперед.

Господин председатель, на основании предоставленных ему полномочий, предлагает вам явиться в суд завтра, к десяти часам утра.

Жозеф(к де Верби), О-о! Я тоже пойду.

Судебный пристав. Привратник сказал мне, что тут находится также господин Жозеф Бине.

Жозеф. Вот я!

Судебный пристав. Примите повестку.

Жозеф. Говорил же я вам, что буду на суде!

Судебный пристав уходит; все встревожены угрозами Жозефа. Дюпре пытается переговорить с ним, убедить его, но тот выходит, не слушая.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гостиная г-жи дю Брокар, живущей во дворе суда Сент-Шапель.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Г-жа дю Брокар, г-жа Руссо, Руссо, Жозеф, Дюпре и Жюстина.

Дюпре сидит и просматривает дело.

Г-жа Руссо. Господин Дюпре!

Дюпре. Да, это я, сударыня. Я считал своим долгом лично ободрить вас и поэтому оставил на минуту вашего сына.

Г-жа дю Брокар. Ну вот, сестра, я ведь говорила, что нас не будут долго томить неизвестностью... Здание суда у меня под боком, и дома мы немедленно узнаем обо всем, что там происходит. Но присядьте же, господин Дюпре. (Жюстине.) Жюстина, подайте поскорее воды с сахаром[5]! (К Дюпре.) Ах, сударь, мы вам так благодарны.

Руссо. Сударь, ваша речь... (Жене.) Господин Дюпре был просто великолепен.

Дюпре. Сударь...

Жозеф(плачет). Да, вы были великолепны. Он был великолепен!

Дюпре. Не меня надо благодарить, а это милое дитя, Памелу, которая проявила столько мужества.

Жозеф. А я-то?

Г-жа Руссо(к Дюпре, указывая на Жозефа). Значит, он не привел в исполнение свою угрозу?

Дюпре. Нет, Жозеф оказал вам услугу.

Жозеф. По вашей милости! Не будь вас... Да что! Я шел с твердым намерением спутать все ваши планы; но как увидел весь народ, председателя, присяжных, толпу, да и тишина жуткая... Я весь трепещу... однако решаю стоять на своем. Меня вызывают, я выхожу, чтобы отвечать, и тут вдруг встречаю взгляд мадемуазель Памелы... а глаза у нее полны слез. Чувствую, что у меня вот сюда подступило. С другой стороны, вижу господина Жюля... Красавец собою, держится гордо, хоть и стоит под ударом. С виду спокоен, будто из любопытства пришел. Вот я и расстроился... «Не бойтесь, — сказал мне председатель, — говорите». А я и сам не свой. А тут еще боюсь себя впутать... да ведь, кроме того, я дал присягу говорить правду... Как бы то ни было — вот господин Дюпре впивается в меня глазами, словно... словно хочет сказать... Не могу даже выразить... язык заплетается; меня бросает в пот, сердце щемит, и я, как болван, пускаюсь плакать. Вы были великолепны! Тут уж деваться некуда, сами понимаете... Он меня совершенно сбил с толку. Вот я и запутался. Я сказал, что вечером двадцать четвертого, в неурочный час, застал господина Жюля у Памелы... У Памелы, на которой я собирался жениться, которую я все еще люблю, так что если я теперь на ней женюсь, во всем околотке станут болтать... такое... А мне все равно, великий адвокат, мне все равно! (Жюстине.) Дайте мне воды с сахаром!

Руссо, г-жа Руссо и г-жа дю Брокар(Жозефу). Друг мой! Молодчина!

Дюпре. Памела в своих показаниях так упорствует, что это дает мне надежду... Во время ее допроса была тяжелая минута; прокурор повел дело круто и не желал верить в правдивость ее слов: она побледнела, я думал, она вот-вот упадет в обморок.

Жозеф. А я-то?