Жиро. Позорить мою дочь! Сударь, я уже пережил все несчастья, какие только возможны! Я был портным и стал ничем... привратником стал. Но я был и остался отцом. Дочь моя — сокровище наше, наше последнее утешение, а вы хотите, чтобы мы сами опозорили ее!
Г-жа дю Брокар. Выслушайте меня, сударь.
Жиро. Нет, сударыня... дочь моя — это надежда нашей старости.
Памела. Папенька, успокойтесь, прошу вас.
Г-жа Жиро. Слушай, Жиро. Дай же сказать господам.
Г-жа дю Брокар. Безутешное семейство умоляет вас о помощи.
Памела
Де Верби
Г-жа Жиро. Мы не злые, не думайте. Мы понимаем, что такое родительские чувства, мать в отчаянии... но то, что вы требуете, невозможно.
Памела подносит к глазам платок.
Жиро. Ну вот, она плачет.
Г-жа Жиро. Да она уже несколько дней только и делает, что плачет.
Жиро. Я свою дочь знаю; она, чего доброго, пойдет и скажет так. И с нами не посчитается.
Г-жа Жиро. Что верно, то верно. Она ведь, знаете ли, любит его, племянника-то вашего. И чтобы спасти ему жизнь... да что говорить, я бы и сама так поступила на ее месте.
Г-жа дю Брокар. О, сжальтесь!
Де Верби. Уступите нашим мольбам.
Г-жа дю Брокар
Г-жа Жиро
Памела
Де Верби
Г-жа дю Брокар
Де Верби. Собираясь просить вас о такой огромной жертве, мы ясно сознавали, что она заслуживает нашей глубокой признательности. Семья Жюля не только не осуждает ваши отношения с ним — хотя и могла бы, — а намерена, наоборот, выполнить все свои обязательства относительно вас.
Г-жа Жиро. Ну, что! Говорила же я тебе!
Памела
Де Верби. Я уполномочен кое-что обещать вам...
Памела
Де Верби. Скажите, сколько вы хотите получить за жертву, которую вы принесете?
Памела
Г-жа дю Брокар. Ах, мадемуазель!
Де Верби. Вы ошибаетесь...
Памела. Нет, это вы ошибаетесь. Вы явились сюда к бедным людям и даже не понимаете, чего вы у них просите. А вы-то, сударыня, должны бы знать: честь женщины — это ее сокровище, каково бы ни было ее положение или воспитание. Вы думаете, что здесь, в мансарде, продается за деньги то, что в ваших семьях охраняется с такой заботой и уважением. Вот вы и решили: «Предложим денег! А взамен получим честь какой-то гризетки!»
Жиро. Хорошо сказано! Узнаю свою кровь.
Г-жа дю Брокар. Милое дитя, не оскорбляйтесь. В конце концов деньги — это деньги.
Де Верби
Памела. За ложь. Вы можете купить ее и дешевле. Но я, слава богу, уважаю себя. Прощайте, сударь.
Де Верби. Как быть?
Г-жа дю Брокар. Ничего не понимаю!
Жиро. Мы-то отлично понимаем, что такое шесть тысяч франков ренты... Но, видите ли, дочка наша — гордая, вся в меня...
Г-жа Жиро. И она не уступит.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же, Жозеф, Дюпре и г-жа Руссо.
Жозеф. Сюда, сударь. Сударыня, сюда.
Входят Дюпре и г-жа Руссо.
Вот дядюшка Жиро и его супруга.
Дюпре
Г-жа Руссо. Сестра моя, наверно, сказала вам, сударыня, о том, какой жертвы ждем мы от вашей дочки... Я знаю, только ангел согласится на это.
Жозеф. Какой жертвы?
Г-жа Жиро. Это тебя не касается.
Де Верби. Мы только что говорили с мадемуазель Памелой.
Г-жа дю Брокар. Она отказалась!
Г-жа Руссо. О боже!
Дюпре. Отказалась от чего?
Г-жа дю Брокар. Отказалась от ренты в шесть тысяч франков.
Дюпре. Я в этом и не сомневался. Предложить денег!
Г-жа дю Брокар. Этим средством можно...
Дюпре. ...только все испортить.