Памела Жиро

Де Верби. Послушайте, если вы промолвите хоть одно слово...

Дюпре. О, своею жизнью я ничуть не дорожу.

Де Верби. Сударь, вы отлично знаете, что Жюль выпутается; если же, по вашему наущению, он будет вести себя недостойно, он лишится руки моей племянницы, наследницы титула, который носит мой брат, камергер двора.

Дюпре. Значит, и этот юноша готов действовать по расчету! Подумайте, генерал, о том, что я вам предлагаю. У вас есть могущественные друзья, это ваш долг.

Де Верби. Долг? Сударь, я вас не понимаю.

Дюпре. Вы сумели его погубить, так неужели же не сумеете спасти? (В сторону.) Он у меня в руках.

Де Верби. Я подумаю, сударь.

Дюпре. Не рассчитывайте, что вам удастся от меня отделаться.

Де Верби. Генерал, не дрогнувший в минуту опасности, не дрогнет перед каким-то адвокатом.

Дюпре. Как вам будет угодно.

Де Верби уходит и в дверях встречается с Жозефом.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Дюпре и Жозеф.

Жозеф. Сударь, я только вчера узнал, что вы — защитник господина Жюля Руссо; я отправился к вам, ждал вас до поздней ночи, но не дождался; сегодня утром вас не было дома; но я работаю на господина Руссо, и мне пришла в голову счастливая мысль зайти сюда: я подумал, что вы непременно должны приехать, и подкараулил вас.

Дюпре. Что вам от меня нужно?

Жозеф. Я Жозеф Бине.

Дюпре. Ну и что же?

Жозеф. Сударь, — не в обиду вам будь сказано, — у меня накоплено тысяча четыреста франков... О! Моих кровных, я откладывал каждый грош; я мастер-обойщик, и у моего дядюшки Дюмушеля, бывшего виноторговца, водятся деньжата.

Дюпре. Нельзя ли попроще? Что означает это таинственное вступление?

Жозеф. Тысяча четыреста франков — это немалые деньги, но, говорят, адвокатам надо много платить, и потому-то их такая пропасть и развелась, что им помногу платят. Лучше бы мне сделаться адвокатом, тогда она сразу вышла бы за меня.

Дюпре. Да вы сумасшедший, что ли?

Жозеф. Вовсе нет. Денежки мои при мне: смотрите, сударь, я не вру. Это вам.

Дюпре. То есть?..

Жозеф. Если только вы спасете господина Жюля... от смерти, разумеется... и если вы добьетесь, чтобы его выслали... Я не хочу его погибели; но пусть он попутешествует... Он богат, будет развлекаться... Словом, спасите ему жизнь... сделайте так, чтобы его приговорили к обыкновенной высылке, лет, скажем, на пятнадцать, и тогда эти тысяча четыреста франков — ваши; я отдам их вам от чистого сердца, а сверх того еще сделаю вам кресло для кабинета. Вот!

Дюпре. Зачем вы все это говорите?

Жозеф. Зачем? Я женюсь на Памеле... Милочка Памела будет моею.

Дюпре. Какая Памела?!

Жозеф. Памела Жиро.

Дюпре. А что общего между Памелой Жиро и Жюлем Руссо?

Жозеф. Вот как! А я-то думал, что адвокатам платят за то, что они образованные и все знают... А вы, оказывается, ничего не понимаете? Теперь я не удивляюсь, что некоторые называют адвокатов неучами. Беру свои тысяча четыреста франков назад. Памела винит себя, то есть меня винит в том, что я предал его в руки палача, а если он будет спасен, в особенности, если его вышлют, сами понимаете, я женюсь на Памеле, и так как высланные живут не во Франции, то я смогу не тревожиться за свою семейную жизнь. Добейтесь, чтобы на пятнадцать лет; ведь это пустяк, пятнадцать лет, если путешествовать, а тем временем дети мои уже подрастут и жена будет уже в таком возрасте... Понимаете?

Дюпре(в сторону). Этот по крайней мере не кривит душой. Когда человек рассказывает вслух о своих планах и руководится страстью, то это не самый плохой человек.

Жозеф(в сторону). Чего он там бормочет? Адвокат, говорящий сам с собой, это все равно, что булочник, который сам поедает всю выпечку. (Вслух.) Сударь!..

Дюпре. Значит, Памела влюблена в господина Жюля?

Жозеф. Черт возьми, сами понимаете: в таких обстоятельствах он особенно интересен ей.

Дюпре. А они часто виделись?

Жозеф. Даже слишком часто. Ах, если б я только знал, я бы помог ему удрать.

Дюпре. Она хороша собою?

Жозеф. Кто? Памела? Нашли о чем спрашивать! Моя Памела, да она как Аполлон Бельведерский.

Дюпре. Оставьте при себе ваши тысяча четыреста франков, друг мой; если у вас и у вашей Памелы доброе сердце, вы поможете мне спасти его; а речь идет о том — отдать ли его в руки палача или избавить от казни.

Жозеф. Сударь, только не говорите об этом ни слова Памеле; она в отчаянии.

Дюпре. Тем не менее мне надо повидать ее сегодня же.

Жозеф. Я поговорю с ее родителями.

Дюпре. Ах, так у нее есть родители? (В сторону.) Это дорого обойдется. (Вслух.) Кто они такие?

Жозеф. Почтенные привратники.

Дюпре. Прекрасно!

Жозеф. Папаша Жиро был портным, да прогорел.

Дюпре. Отлично. Предупредите их о моем посещении. Только никому ни единого слова, иначе вы погубите господина Жюля.

Жозеф. Я нем, как рыба.

Дюпре. Мы с вами никогда друг друга не видели.