Память

И все же… самое худшее с Иллианом было уже позади, самая большая опасность – предотвращена. Осталось лишь доделать начатое.

«Расплющенные горгульи над боковой дверью штаб-квартиры СБ нынче утром выглядят особенно странно, – подумал Майлз, – словно они угнетены скорбью и одновременно готовы взорваться от распирающих их изнутри зловещих тайн.» И выражение лиц кое-кого из людей, мимо которых он прошел, несло отпечаток сильного сходства с этими гранитными тварями. Дежурный, сидящий на посту за конторкой в вестибюле, поднял взгляд на Майлза и обеспокоено моргнул. – Чем могу быть полезен, сэр?

– Я – лорд Форкосиган. Пришел повидать Саймона Иллиана.

Дежурный сверился с данными комм-пульта: – Вас у меня в перечне нет, милорд.

– Нет. Я просто заскочил сюда его навестить. – Охранник, как и все прочие, должен был как минимум знать, что Иллиан сейчас не на службе. Хотя бы потому, что им должны были сообщить: обязанности их начальника теперь исполняет Гарош. – В клинике. Дайте мне карточку и пропустите, пожалуйста.

– Я не могу этого сделать, милорд.

– Разумеется, можете. Это ваша работа. Кто сегодня дежурный офицер?

– Майор Жарле, милорд.

– Отлично. Он меня знает. Позвоните ему, чтобы он дал вам разрешение.

Через пару минут над коммом возникло лицо Жарле. – Да?

Дежурный объяснил, чего просит Майлз.

– Не думаю, что это возможно, милорд, – неуверенно сказал Жарле Майлзу, перегнувшемуся через плечо охранника, чтобы попасть в поле зрения видеокамеры.

Майлз вздохнул:

– Свяжитесь тогда с вашим начальником. Черт, нет… Чтобы мне подняться по всей цепочке командования, потребуется минут тридцать. Давайте исключим из нее посредников, а? Мне очень не хочется беспокоить генерала Гароша, когда он так, безусловно, сильно занят, как сегодня утром, – но вы все же позвоните ему.

Жарле явно столь же не хотелось беспокоить свое командование, но стоящего в вестибюле фор-лорда трудно выставить прочь и невозможно игнорировать. До комм-пульта Гароша они дозвонились через каких-то десять минут; неплохая работа, в данных-то обстоятельствах, подумал Майлз.

– Доброе утро, генерал, – обратился Майлз к изображению Гароша, появившемуся над видео-пластиной конторки. – Я пришел навестить Саймона.

– Невозможно, – громыхнул Гарош.

В голосе Майлза прорезался металл. – Это невозможно, только если он мертв. По-моему, вы хотите сказать, что не желаете этого допустить. Почему?

Гарош поколебался, затем приказал: – Капрал, установите конус тишины и уступите на минуту ваше место за коммом лорду Форкосигану, прошу вас.

Дежурный послушно отошел в сторону; Майлза и изображение Гароша накрыло поле расположенного над стулом устройства для секретности разговоров.

– Где вы об этом услышали? – подозрительно спросил Гарош, едва приватность их разговора была обеспечена.

Майлз поднял брови и, не сделав ни секундной паузы, включился на полную мощность: – Я беспокоился. Когда вы мне так и не позвонили в ответ на мой позавчерашний звонок и не ответили ни на одно из моих сообщений, я в конце концов связался с Грегором.

– О-о, – протянул Гарош. Его подозрительность увяла до простого недовольства.

«Ох, горячо», сообразил Майлз. Если бы Гарош до сих пор еще не доложил Грегору, Майлз совершил бы сейчас большую ошибку, потенциально весьма опасную для Галени. Лучше бы ему благоразумно не уточнять, когда именно он якобы разговаривал с императором, пока на самом деле с ним не поговорит.

– Я хочу видеть Иллиана.

– Иллиан, возможно, даже не способен вас узнать, – после длительной паузы сказал Гарош. – Он выбалтывает засекреченные материалы со скоростью метр в минуту. Мне пришлось назначить в охрану людей, имеющих высшую категорию доступа.

– И что же? Я имею допуск по высшей категории. – Черт, да он сам – засекреченный материал.

– Разумеется, нет. Ваш допуск должен был быть аннулирован, когда вас… отправили в отставку.

– Проверьте. – Ах, черт. Теперь у Гароша есть доступ ко всем файлам Иллиана; в любое время, стоит ему выкроить минуту, и он сможет прочесть там всю подлинную историю увольнения Майлза. Майлз понадеялся, что в последние дни у того не выпадало свободных минут, которые он мог бы потратить на наведение подобных справок.

Гарош, сощурившись, посмотрел на Майлза, затем набрал на комме код.

– Ваш допуск все еще в файле, – в некотором удивлении произнес он.

– Вот теперь вы на верном пути.

– Должно быть, Иллиан забыл его подправить. Или он начал путаться уже тогда? Что ж… – Гарош отстучал что-то на клавиатуре. – Теперь я его отменяю.

«Ты не можешь этого сделать!» Майлз проглотил оскорбленный возглас. Разумеется, Гарош это может. Майлз в замешательстве вперил в него взгляд. Что же ему теперь делать? Броситься вон из штаб-квартиры с сердитым воплем: «Мы еще посмотрим! Я все старшему брату расскажу!»? Нет. Грегор – это карта, которую он может разыграть лишь один раз и только в самом аварийном случае. Он позволил себе тщательно контролируемый вздох, выпустив вместе с дыханием и свою ярость. – Генерал. Осторожность – это одно. А паранойя, когда друга не отличают от врага, – совсем другое.