Память, что зовется империей

28. ЭКСТ. ДЕНЬ: хаос и дым ПОЛЯ БИТВЫ на ГИЕНЕ-9. Камера идет мимо спутанных тел, помеченных углеродными ожогами, взбитой грязью, и находит ТРИНАДЦАТЬ КВАРЦА, который лежит в полубреду под прикрытием перевернутой наземной машины. ПАУЗА на ТРИНАДЦАТЬ КВАРЦЕ перед склейкой.

29. ЭКСТ. ДЕНЬ: все то же самое, только с ТЗ ДЕВЯНОСТО СПЛАВА. Камера отъезжает за плечо ДЕВЯНОСТО СПЛАВА, мы видим сзади, как он падает на колени перед ТРИНАДЦАТЬ КВАРЦЕМ – тот ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА и БЕССИЛЬНО УЛЫБАЕТСЯ.

ТРИНАДЦАТЬ КВАРЦ (слабо)

Ты вернулся за мной. Я всегда… знал, что ты вернешься. Даже сейчас.

(Камера поворачивается к лицу ДЕВЯНОСТО СПЛАВА.)

ДЕВЯНОСТО СПЛАВ

Конечно, вернулся. Ты мне нужен. Где я еще найду помощника, который может в одиночку выиграть полвойны еще до завтрака? (серьезно) И ты мне нужен. Ты всегда приносил мне удачу. Теперь расслабься. Я тебя нашел. Мы отправляемся домой.

Режиссерский сценарий «Девяносто Сплава», финал 15-го сезона

* * *

Третья панель: общий план, капитан Кэмерон стоит на мостике своего шаттла. Все глаза прикованы к нему; остальная команда перепугана, нетерпелива, рвется в бой. Кэмерон совещается со своим имаго – пусть колорист сделает белое свечение вокруг рук и головы. Он смотрит на вражеский корабль в черном космосе, весь такой зловещий и шипастый: корабль – в центре панели.

КЭМЕРОН: Я научился общаться с эбректами, еще когда был Чадрой Мэв. Сейчас бояться нечего.

Сценарий комикса «ОПАСНЫЙ ФРОНТИР!», том 3, в продаже от малого издателя «ПРИКЛЮЧЕНИЯ / МРАЧНО» на Девятом уровне, станция Лсел

Махит размышляла об этом весь оставшийся вечер, пока Три Саргасс и Двенадцать Азалия занимались стиркой – отмывали заляпанную травой одежду – и они все вместе смотрели на голоэкране повторы речи Один Молнии и протестов. Размышляла Махит одержимо, на фоне войсковых маневров и политических призывов, ощупывая мысль, словно болячку во рту, которую никак не получается оставить в покое. Имаго-аппарат Искандра она убрала обратно в карман. Маленький вес болтался там, как маятниковое сердцебиение.

Есть много способов неправильно использовать имаго-аппарат.

Нет, даже так: есть много способов использовать имаго-аппарат так, что Махит – рожденная на Лселе, лселка до мозга костей, несмотря на все свои претензии на любовь к тейкскалаанской литературе – чувствовала то же, что Три Саргасс и Двенадцать Азалия, по их словам, чувствуют из-за жульничества на имперском экзамене. Есть много способов использовать имаго-аппарат, которые можно назвать – за неимением более точного слова на любом языке – аморальными.

Например, человек может взять имаго погибшего возлюбленного – обычно погибшего трагически, классический сюжет дневных голосериалов – и носить с собой вместо того, чтобы передать следующему совместимому по способностям человеку; может уничтожать и себя, и знания поколений. Это аморально. Затем версии послабее: новые имаго-носители возвращались ко вдовам умерших, пытаясь возобновить законченные отношения. Это происходило на самом деле – все знали такие случаи, неспроста этот процесс на Лселе всегда сопровождался психотерапией…

«А теперь давай еще хуже», – приказала она себе. Придумай такое, от чего становится не просто грустно, а не по себе.

Имаго, установленный в слабый разум – которому хватает способностей для совместимости, но не для того, чтобы создать нового, реального, функционирующего человека из двух предыдущих личностей. Имаго, пожирающий разум последователя.