Память, что зовется империей

Еще через две минуты они замедлились до ходьбы. Махит не сомневалась, что упала бы в обморок, если бы Искандр не поддерживал в ней силы. Все молчали. Шум бунта затих до глухого рева. Они добрались до границ дворца – никто не охранял крохотную тропинку, по которой они вошли внутрь, ни Солнечные, ни Туман, ни легионы. Искандр вел вперед благодаря мышечной памяти – многолетней и теперь мертвой.

И тут словно раздвинулся занавес: они свернули за последний угол, и Махит очутилась перед министерством информации, казавшимся совершенно непострадавшим. Что-то чистое из прежнего мира.

<Вот, – сказал Искандр. – Заходи. Присядь, пока не свалилась>.

Все выглядело так знакомо, отсюда две минуты пешим ходом – и она у подъезда здания со своими посольскими апартаментами (если, конечно, туда можно войти, не наткнувшись на Солнечных и их следствие.) Но под плитками площади горела вязь огромного ИИ Города, словно весь дворец стал свернувшимся зверем, готовым ударить.

– Не понимаю, как у тебя получилось, – сказала Три Саргасс. – Когда мы сели в машину, ты и на ногах с трудом держалась.

– Это не я, – сказала Махит. – Не только я. Не совсем. Мы зайдем? – от голоса остались лохмотья. Теперь, когда Искандр не управлял дыханием, казалось, что она не может надышаться. Грудь ходила с каждым вдохом.

Три Саргасс взглянула на водителя, смотревшего вокруг с неподдельным шоком – с выражением сломленного человека, человека в мире, потерявшем смысл.

– Зайдем? – повторила она.

– …да? – отозвался он и двинулся к двери.

По дороге к министерству ни Махит, ни Три Саргасс не наступали на узоры, хоть походка от этого и становилась неуклюжей и странной.

Внутри не было ничего, кроме чистых и опрятных помещений тейкскалаанского министерства ранним утром. Ни следа волнений. Все на своем месте. Махит едва держалась, чтобы не разрыдаться, и сама не знала, из-за чего. Водитель Три Саргасс отвел их в конференц-зал невинного бежевого цвета, где были стол в форме «U» вокруг проектора для инфокарт, флуоресцентное освещение и изобилие умеренно неудобных кресел. Самое нетейкскалаанское помещение, что могла вспомнить Махит со времен прилета, но, видимо, места, где происходят бесчисленные каждодневные встречи, одинаковы по всей галактике. Она сидела в таких комнатах и на Лселе – в школе и на правительственных собраниях. Теперь сидела здесь. Тихо – едва-едва слышно из-за толстых министерских стен – донесся очередной взрыв. А потом тишина. Возможно, бунт разогнали. Легионы собираются где-то в другом месте. Ближе к космопорту.

Появление кофейника и корзины с какими-то булочками – уже не стандартная практика для конференц-залов, но, возможно, за это надо было благодарить Три Саргасс. Кофе оказался изумительно, обжигающе хорош: горячий, но не настолько, чтобы ошпарить, бумажный стаканчик грел ладони. Насыщенный землистый вкус, нисколько не напоминающий быстрорастворимый кофе на Лселе, и в какой-то момент просветления Махит подумала, что не прочь потягивать его медленно, чтобы прочувствовать все грани вкуса…

<Есть разные виды, – сказал Искандр, – и у каждого свой вкус. Это просто великолепно. Но сейчас самое важное – кофеин>.

Он был прав. Уже через пару минут Махит почувствовала себя в моменте – чувства обострились, заметила легкий гул в коже.

<Полегче. Возможно, я израсходовал твои адреналиновые железы>, – достаточно похоже на извинение.

Двенадцать Азалия уже перешел на вторую чашку.

– Что теперь? – резко спросил он Три Саргасс. – Ждем, когда нас вызовут на доклад? Я думал, нам нужно срочно доставить посла к императору, если это вообще возможно, учитывая, что сейчас творится в Городе.

«Нам». Ведь не так давно она просила Двенадцать Азалию выкрасть имаго-аппарат с трупа Искандра, и все же через пару дней он уже готов хотя бы на подобие идеологического союза с варваром. С другой стороны, он знал, где искать Пять Портик и ее друзей – антиимперских активистов, так что идеологический союз здесь понятие растяжимое. А в зависимости от давления – непостоянное. Махит взглянула на Три Саргасс – под таким давлением она ее еще не видела: посерела у висков, сгрызла губу в кровь.

– Нужно, – сказала та. – Но я хочу соблюсти хоть какие-то приличия перед министерством, раз они нас забрали.

«Они нас забрали. Провезли через бунт. Принесли кофе и завтрак. Мир функционирует как положено, и если делать вид, что так и останется, то все будет хорошо». Махит хорошо знала такое мышление. Знала тесно и ужасно и сочувствовала (слишком сочувствовала – в этом-то ее главная проблема, верно?), и все-таки Три Саргасс ошибалась.

– Вряд ли у нас есть время – скоро весь Город рванет, как кислородная камера из-за отошедшего контакта, – сказала Махит.

Три Саргасс ответила чем-то удивительно похожим на шипение парового клапана, положила голову на руки и ответила:

– Просто дайте минутку спокойно подумать, ладно?