Память гарпии (СИ)

Разбив очередную мембрану, Орфин оказался в воспоминании о другой пронзительной боли. Оно начиналось с падения, с растянувшейся секунды беспомощного полета и страшного крика. А заканчивалось острой болью в затылке и кровавой чернотой. Мир схлопнулся, оставив только тьму, но из нее воспоминание родилось заново, начавшись в этот раз более размеренно.

Рита вместе с этим Андреем смеется, бродя под руку по какой-то заброшке. Поблизости почти нет фонарей, и путь приходится освещать телефонами. Но иногда их отключают, чтоб посмотреть на редкие звезды в московском небе.

— Вот здесь я играл в детстве… Так себе местечко, да?

— По тебе и не скажешь. Гимназия жизни?

Андрей рассмеялся.

— Может, и так, не знаю. У нас под домом была старенькая детская площадка, но нам с пацанами всегда казалось, что она для мелюзги. Мы же хотели быть крутыми и на спор лазали тут по стенам.

— И как, никто не убился?

— Ну, как сказать… Я сорвался, сломал ногу. После этого родители переехали из этого района, чтоб я больше тут не болтался. Хотя, может, они всяко собирались переехать, и это просто так совпало, не знаю.

— Что ж… Выходит, ты оказался недостаточно крутым? — Рита озорно сверкнула глазами, и Андрей пристыженно рассмеялся.

— Ну всё, зря я признался! Придется наверстать упущенное.

Рита сделала большой глоток вина из бутылки, которую несла в опущенной руке, держа за горлышко.

— Так где именно, говоришь, вы лазали?

Осматриваясь и вспоминая, Андрей проводил ее к частично возведенной стене, поверх которой не успели установить плиты. Вокруг опасно торчала ржавая арматура, а на стесанных бетонных блоках желтел лишайник. Тем не менее Андрей нашел ступенчатую часть кладки, позволявшую забраться наверх.

Не ожидая дальнейших объяснений, Рита ухмыльнулась и полезла на стену.

Воспоминание о ее смерти, значит… И такое игриво-радостное. Необычный контраст.

Рита шла по стене, балансировала и смеялась.

— Никому ты не нужна, — сообщил Орфин, пробуя почву.

Она продолжила идти, но смеяться перестала.

— Какая нелепая ложь. Играл здесь в детстве? Что за чушь! Думаешь, это экстравагантное свидание? Как по мне, эта заброшка — отличное место, чтобы спрятать труп.

«Неправда…»

Но зерно недоверия и тревоги уже дало всходы, и «стенки» воспоминания затрещали от напряжения.

Взмахнув руками, точно собравшись взлететь, Рита потеряла равновесие и с коротким высоким вскриком сорвалась со стены. Шип арматуры пронзил ее череп, и воспоминание рассыпалось черной пылью. Мембраны лопнули, прорывая сразу три пути в соседние камеры. Орфин мог бы задержаться здесь, заставить ее умирать снова и снова. Но черт с ней, это уже не будоражило. Он обратил внимание на открывшиеся кадры прошлого.

Первый цеплялся за чувство падения и вел в тренировочный зал, где крутились в танце девушки. Второй был связан с безбашенным ребячеством и открывал дорогу в детство самой Риты, где она шестилетней девчонкой гоняла на велике под дождем. Наконец, третье касалось ее странного любовника и, кажется, очередной их ссоры. Последнее показалось Орфину наиболее болезненным и острым, поэтому он выбрал его и шагнул через мембрану.