Память гарпии (СИ)

Сквозь пелену боли Орфин увидел внизу гигантский буро-красный кокон из нервов, сосудов и костей. Нагромождение переплетенных пульсирующих внутренностей высотой с пятиэтажный дом и формой как пчелиный улей. Он становился всё ближе. Гарпия снижалась, и вот ноги Орфина коснулись чудовищного острова, и когти с влажным звуком вышли из его ран. Он рухнул на переплетение искореженных организмов. Ладонь с чавком влипла в раздувшийся желтоватый отросток, и Орфина обдало густой табачной вонью, и перед глазами возникло раскрасневшееся лицо с капиллярами на носу.

Едва он отделался от наваждения, как вдруг начал задыхаться, точно захлебываясь водой. Раздался пронзительный детский крик… в нос ударил едкий запах химии…

Умом Орфин понимал, что его накрыло волной наваждений. Он провалился в калейдоскоп безумных образов — бессвязных, но пугающе убедительных. Его кидало между ними, как шарик для пинг-понга. Реальный мир померк, погрязнув в мешанине кошмаров. Впрочем, разве Пурга — не один из них?

Хоть секунду покоя… хватит…

Лица чумазых озлобленных мальчишек — вас нет!

Ливень, струями протекающий за шиворот — тебя нет!

Орфин начал отбиваться от шквала фантомов. Накатывали всё новые, но он упорно выворачивал мысленный штурвал, направляя судно разума прочь из водоворота. Шло туго, но постепенно иллюзии померкли — и он вернулся в реальность. В плечах и груди пульсировала резкая боль.

— …вопрос слышал?!

Орфин моргнул.

Над ним возвышались две фигуры: Рита с клювом, но без крыльев, и некто с чешуйчатым зеркалом вместо лица.

— Назови свою касту, — велел бесстрастный хрипловато-свистящий голос.

— К-касту?

— Что у тебя за талант?

Совладав с паникой, Орфин нашелся с ответом:

— Я зодчий.

— Докажи.

Он хотел приподняться на локте, но тело взорвалось болью. Двое в масках просто наблюдали сверху.

Проклятье! Он должен как-то выпутаться из этой передряги. Ведь должен!

Собравшись с духом, Орфин перекатился на спину и рывком сел. Вокруг, оседая на бургах из плоти и снова взлетая, клубилась пурга. Орфин поймал горсть, сжал в кулаке и медленно поднес к сердцу. Что-то из нагрудного кармана незаметно скользнуло ему в пальцы, а песок тонкой струйкой высыпался. Когда он раскрыл ладонь перед судьями, на ней вместо серого порошка лежало перо.

Человек в зеркальной маске сдержанно кивнул и подал Рите непонятный знак пальцами.

— Я отведу его сразу к хозяйке, — ответила она.

Призрак едва заметно дернул плечом и ушел в направлении «улья».

Проводив его взглядом, Орфин обернулся к гарпии. Маски на ней уже не было. Только веснушчатое лицо, при виде которого его обожгло обидой и злобой. За что?! Он бы пошел с ней по доброй воле! Зачем!

Девушка опустилась на костяной выступ рядом с ним. Ничего птичьего в облике не осталось, лишь несколько перьев блестели в волосах. В остальном она была точь-в-точь как та, кого он помнил и за кем гнался… хотя, нет. Было еще одно отличие. Глаза. У Риты они были темно-карие, почти черные. У существа перед ним — пронзительные желто-рыжие, с масляными точками зрачков.

Незнакомка подала голос:

— Так что ты… помнишь обо мне? — она звучала чуть хрипло, словно сама не ожидала, что это спросит.

Он помнил сотни разговоров и тысячи недомолвок, но всё это она только что перечеркнула своей жестокостью. Неужели она правда его забыла? Превратилась в эту тварь? Орфин смотрел на нее и чувствовал боль, а не узнавание. Преодолел так много ради нее, но всё, что получил — это унижения и тычки. Она обращалась с ним как с забавной добычей. Думать о том, что девушка перед ним — правда Рита, было слишком больно. Нет. Это чудовище — кто-то другой. И будь она проклята!

— Я обознался, — горько отрезал он.

Губы гарпии дрогнули.

— Конечно.

Она отвернулась, взмахнув кудрями, и уставилась вдаль.

— Ты просто жалкий дурак, да? Сам искал встречи со мной? — она сжала губы, — Настолько смешно, что даже трогательно… Эх, ладно! — хлопнув себя по коленям, она встала. — Отдам тебя госпоже, и дело с концом!

— П-постой! Что это значит? — Орфин затравленно глянул на кровавый кокон. — Зачем ты притащила меня сюда? Что это за место? Кто твоя госпожа?

— Тебе не кажется, что поздно уже для вопросов? Вставай! Или хочешь еще полетать?!

Его передернуло, и он быстро поднялся на ноги. Раны под ключицами отозвались болью на движение.

— Какая разница, какой я касты?

— Для тебя уже в принципе никакой. Так, формальности. Пошли.

Он мог бы броситься прочь от нее в отчаянной попытке спастись, но куда бежать? Вокруг сплошь эти психоделические корни, а за ними пропасть. К тому же она схватит его, как пить дать схватит! Он не мог представить развитие событий, в котором ему удавалось бы уйти от лютых когтей.

Оставалась единственная надежда, как избежать участи, на которую гарпия прозрачно намекала.

— Рита, пожалуйста, дай мне уйти!