Память гарпии (СИ)

— Это мои саженцы и древа. Жаль, если они тебе неприятны. Но, к сожалению, ничего другого в Пурге не вырастить. Это пустыня, и местные коряги не идут ни в какое сравненье с истинным цветом Элизиума. Так что я прекрасно понимаю твое отторжение.

Ее речь лилась как журчание ручья.

— Так вы выращиваете их? — оторопело переспросил Орфин. — Зачем?

— Думаю, это в моей природе — наполнять мир жизнью.

— Они захватили весь некропилаг, вы в курсе, да?

— «Захватили»? — переспросила Асфодель холодно. — Древа — это не какая-то зараза.

Сил оправдываться и подбирать более уместное выражение не было. Орфин лишь ниже опустил взгляд.

— Что ж, извини, если они доставили тебе неудобства, — едко заметила дама. — Но хватит вопросов на сегодня. Вот и архив. Передохни здесь, и мы продолжим разговор.

Стена из мышц расползлась перед ними, открывая новый закуток Чертогов — больше всего он напоминал склад мебели. Десятки табуреток и диванов, этажерок и тумбочек громоздились неровными рядами, врастая ножками в пол. Его укрывали обломки паркетной доски, встав на которые, Орфин смог наконец не касаться больше древ. Шум чуждых образов, обступавших его разум, стих, и воцарилась блаженная тишина.

По стенам архива плющом взбирались кровавые лозы. Наверху они сплетались в потолочный свод. Их плавные органические изгибы делали комнату похожей на печень, если смотреть на нее изнутри. Лишь один угол остался свободен от цепня, и там виднелась облупившаяся штукатурка поверх серого кирпича. В стене зиял прямоугольник оконного проема без стекла и без рамы. Его извилистой решеткой перекрывали мощные мясистые ветви.

Орфин с полминуты разглядывал всё это.

— Я пленник? — наконец спросил он.

— Почему ты так решил? Я оставлю проход открытым, если желаешь.

— А окно?

— Это чтоб защитить тебя. И кстати, Орфин.

Он настороженно обернулся.

— Ты сказал, что видишь миражи, когда касаешься древ. На что они похожи?

— На… кошмарные сны. Или жуткие воспоминания.

Она задумчиво кивнула.

— Если у тебя будут силы, попробуй всё же пробиться сквозь них в Бытое, хорошо?

— Зачем?

— Коротко на это не ответить. Набирайся сил, и мы поговорим позже.

Она кивнула на прощанье и двинулась прочь по коридору.

Странное всё-таки место этот архив. Наверное, она приводит сюда всех жертв, и они врастают в мебель? Впрочем… какая уже разница.

Орфин опустился в ближайшее кресло, не загороженное прочей мебелью, и закрыл глаза. Тяжесть собственного тела придавила его к сиденью, спинке и подлокотникам. Вот так бы сидеть целую вечность и не шевелиться.

Всё оказалось напрасно, так? Можно было не сбегать из Приюта.

Забыться, принять неизбежное. Позволить воспоминаниям утечь и рассеяться. Не бороться больше и не страдать.

Забытое

1998

Мальчик стоял в прихожей, такой привычной и враждебной одновременно. Громко тикали новые часы над входной дверью. Родной дом словно опустел, хотя людей в нем теперь жило больше. Младенец приковал внимание родителей настолько, что казалось, о старшем сыне вовсе забыли. Возьми завтрак в холодильнике и разогрей сам. Потерпи, если ночью сестренка мешает спать, но сам не шуми, не буди.

Прежний мир рухнул, и нужно было выживать на руинах.

Он проводил всё меньше времени в квартире, которая теперь принадлежала младенцу, и исследовал улицы всё дальше и дальше от дома. Нашел новых друзей и новые забавы. Заброшенная стройка? Парни, да это ж куда круче детских площадок! Прям как колизей — он видел эту арену в телепередаче. Здесь можно подраться, как настоящие гладиаторы. Или взбираться по стенам: кто выше — тот победитель и круче всех!

Колени и ладони порваны в мясо, и голова кружится от высоты, но все смотрят на тебя, когда ты так высоко — их взгляды прикованы, и их сердца замирают вместе с твоим.

Глава 10. Луга асфоделей

«Обитель усталых душ»

Орфин вздрогнул и поморщился, как от боли. Что это было? Яркую эмоцию прострелило чувством острой пустоты. Шарик памяти лопнул, оставив лишь кусок рваной резины.