Память гарпии (СИ)

— Управляет лабиринтом из внутренностей? — Набат мрачно приподнял бровь. — А ну-ка, стоп, — он неприятно дернул уголком рта и начал загибать пальцы. — Значит, гарпия действует по указке — раз. Она живет на острове, где правит какая-то карга — два. У вас не щелкает? — он обвел взглядом юрту. — Уж не ей ли пернатая служит? Я же говорил, что кому-то было на руку сломать корабль! А теперь ты пытаешься нас к ней заманить?

— Нет! Она не стала бы…

— Слышь, хорош ломать комедию!

Орфин уронил голову. Он сам слышал, что в его словах все меньше смысла, и чувствовал себя загнанным в угол. И ведь он даже не врал им! Но все равно запутался в паутине из собственных слов. Что же это за мешанина? Самообман? Или просто сотня нерешённых вопросов и несделанных выборов?

— Давай уже! — рявкнул Набат. — Зачем гарпия тебя нам подбросила?! Ну! — он насел, явно чувствуя, что почти продавил.

От мысленного хаоса и от криков Набата звенело в ушах. Орфин уже совсем не понимал, на чьей стороне правда. Наконец бородатый заткнулся, и вместо него заговорил Алтай.

— Орфин, — обратился он вкрадчиво и проникновенно. — Я хочу тебе верить, но хоть на секунду вынырни из своего горя и поставь себя на наше место. Ты сам сказал, что девушка не помнит ни тебя, ни себя. Тебе этого не изменить. В Пурге никто ничего не вспоминает. Кем бы она ни была раньше и кому бы сейчас ни служила — она монстр. Она на моих глазах растерзала призрака — без причины, без цели. Он канул, обратился пургой, а она просто кинулась на следующего.

— Я выдал вам, что знал…

— То, что ты говоришь, звучит как ловушка.

— Я… не скрывал, что там опасно…

— Ложь. Ты ни разу не сказал об этом.

Орфин зажмурился от этого обвинения.

— Прости…

Его разрывало от стыда и вины, будто резало ножом изнутри. Тело бил сильный тремор. Он обхватил голову руками и почти не мог говорить.

Он едва не убил Алтая при первой встрече. Использовал и подставил Макса. Втянул Тис в разборки с живыми, за что в итоге ей здорово влетело. Сейчас — едва не отправил кочевников в лапы к фамильярам. Выдал Тисифоне, где тайник Асфодели, и черт знает, что из этого выйдет. Раскрыл кочевникам ее собственные секреты. Почему так выходит, что он снова и снова всех кидает?! Хватит…

— Когда мы встретились в прошлый раз, я приглашал тебя вступить в наши ряды, — тихо сказал Алтай. Орфин закрыл глаза от горечи. — Но я не принимаю такие решения в одиночку. И потому… друзья, я должен спросить вас. Вы готовы дать второй шанс этому человеку?

— Да ты совсем спятил, — буркнул Набат.

Орфин уставился в одну точку на полу. Он мог бы опять юлить и выкручиваться, жонглировать их мнениями — хотя бы попытаться! Но он хотел другого. В кои-то веки принять справедливый вердикт. И он молчал, пока, по заветам древней демократии, Алтай собирал черные и белые камушки в мешок. Он добавил туда один свой, и со звоном высыпал их все на стол. Орфин с трудом поднял взгляд на них. Пять белых и пять черных — десять штук распределились ровно пополам. Орфин недоверчиво моргнул. Он не мог понять, кто из слушателей этого цирка мог бы проголосовать за него. Ну разве что Алтай? Кочевники начали переглядываться и бурно спорить. Алтай и Набат сверлили друг друга молчаливыми взглядами.

— Мы не можем доверять ему! — наконец взорвался Набат.

— Это правда, — признал Алтай. — Но кому мы верили сразу? Каждому пришлось заслужить доверие.

— Из-за его бабы нас теперь чётное число!

— Можно дать ему день или два, и потом переголосовать, — вдруг предложила нелюдимая женщина из угла.

— Хорошая идея! — подхватил Алтай. — Это позволит нам больше узнать о нем и принять взвешенное решение.

— И даст ему тысячу шансов предать нас!

— Я вас не предам, — пробормотал Орфин, неотрывно глядя на черно-белые камушки. Он повторил это громче — хрипло, но твердо: — Я вас не предам, — и посмотрел в глаза Набату. Затем Алтаю. Каждому из кочевников.

Он так хотел, чтоб это оказалось правдой.

[Часть III. Воск для крыльев] Глава 17. Аргонавты

«Дай попутный ветер кораблю»

Ладони скользили по рукоятке затупленного рабочего ножа. Инструмент медленно рассыпался во время работы. От него на пальцах оставался мельчайший белый порошок, вроде муки. Он неприятно скользил, и Орфин то и дело отряхивал ладони о штаны. А затем вновь принимался счищать белёсый цепень.

Казалось бы, впору оскорбиться такой примитивной и тяжёлой работе, но Орфин был даже благодарен Алтаю за нее. Она позволяла хоть немного отвлечься.

Мимо, смеясь, прошли трое местных, и Орфин проводил их взглядом. Как ему не хватало этой легкости общения. Конечно, иногда он встревал в разговоры кочевников, и ему даже отвечали. Но он всё равно оставался чужаком.

«Я мог бы давно стать здесь своим, если б принял приглашение Алтая, — думал он. — Но вместо этого гонялся за химерой».

Зря он отвлекся от работы. Стоило на минуту остаться без дела, и голову наводнили тяжелые мысли, как стаи навозных мух.