Память крови

«Поглощение» Офелии великолепно описано в IX главе («Одиночество»). Шок, в коем Христофор Таубеншлаг пребывает из-за её смерти, ещё больше отдаляет его от повседневной жизни этого мира. Пробуждающаяся память крови порождает видения: перед ним отчётливо предстала страна, откуда пришёл основатель его рода – высокое плато Тибета, «крыша мира», священники в жёлтых одеяниях с молитвенными мельницами. Он слышит голос своего далёкого предка, основателя рода, звучащий у него внутри. Время для Христофора начинает сбиваться со своего хронологического развития. Его отец и он проживают вневременное существование. Христофор Таубеншлаг находится на инициатическом пути. Когда он сталкивается с принципом Зла, то должен встретиться со всеми, кто пребывает на Пути. В ходе спиритического сеанса он видит, как перед ним появляется Офелия, но она есть лишь образ Зла, и он слышит внутри себя голоса далёкого предка и настоящей Офелии, предупреждающие его об этом. То, что их голоса говорят в одно и то же время, является ещё одним доказательством глубоких познаний автора, поскольку для спасения Христофора одного из них было бы недостаточно. Нападение на Офелию того же самого воплощения Зла указывает на определённый параллелизм между Христофором и Офелией; очевидна одержимость Майринка принципом Зла – в данном романе он называет его головой Медузы. Зло у Майринка заставляет нас вспомнить о «контринициации» Генона: Зло способно имитировать любое явление, даже свою противоположность. Это смертельная западня, в которую может попасть даже самый благородный дух. В своём замечательном рассказе «Мастер Леонгард» Майринк изображает собственную мать проекцией принципа Зла, обнаруживая до какой степени разочарование, вызванное материнским равнодушием, отразилось на всей его жизни. Возможно, оно также стало препятствием для окончательной реализации.

Майринк делает очень интересное наблюдение: если бы люди увидели у человека «голову Медузы», они бы в ужасе бежали прочь; это состояние известно адептам, когда они, встречая Медузу и в итоге побеждая её, всегда возвращаются к одиночеству, очень хорошо понимая, что щупальца Зла, исходящие от Медузы, угрожают им всегда.

Христофор Таубеншлаг и его отец долгие годы жили вместе, и в жизни их внешне ничего не происходило. Они читали книгу, и мысли их становились всё более и более одинаковыми. Христофор так описывает своего отца: «…Порой его взгляд надолго задерживался на мне, выражая такое довольство, которое не допускало каких-либо прочих желаний». То был период полного удовлетворения, два человека могли постоянно телепатически обмениваться мыслями; в главе, где об этом идёт речь, мы найдём замечания о реинкарнации и способах её избежать, о важности роли Христофора в деле спасения его отца, об отождествлении Христофора с кровью его предков – эти страницы как будто вырваны из каких-нибудь мудрых книг Дальнего Востока. Ещё одна любопытная мысль: только тот, кого Медуза ненавидит изо всех сил, может достигнуть конечной цели. Именно это высказывание подтверждает, что автор был мастером и эзотерическим практиком: он превратил Медузу в агента (в совершенно алхимическом смысле), который приводит сущность посвящённого к её первоначальному состоянию, дабы он смог родиться снова. Здесь интересно отметить, что Майринк упоминает оба аспекта Инь: разрушительный и созидательный, кои необходимы при трансформации для обретения бессмертия.

В сцене смерти отца, показывающего Христофору ритуальное рукопожатие (подлинная церемония, которая в даосских текстах называется «вхождением в цепь»), мы находим такое же предостережение: представитель Зла тоже может имитировать этот ритуальный жест. Христофор рассматривает меч, завещанный ему отцом: на рукояти его – голова, напоминающая лицо далёкого предка, сам меч сделан из довольно редкого металла, окиси красного железа, который называется «гематит».

Христофор тщательно исследует все этажи старинного óтчего дома, представляющего собой удивительный музей прошлого – мандалу жизни его предков. Он вспоминает историю своего рода, что необходимо сделать всем посвящённым. Но Христофор констатирует, что чем дальше он проникает в жизнь предков, тем тяжелее даётся ему прохождение. Дойдя до погреба, он обнаруживает там предметы, принадлежавшие основателю семьи. Но он не в силах войти туда: тяжёлая дверь заперта на ключ. В романе есть замечательные места, показывающие нам, как прошлое, которое может быть таким чудесным и привлекательным, способно нас задушить, если мы отождествляем себя с ним. Но, находясь на Пути, нужно пройти сквозь прошлое, чтобы вновь взойти к началу времён. Этого закона нельзя избежать.