Память крови

Существовали особые методы, позволявшие достигать такого бессмертия: один из них, очень близкий к изготовлению «эликсира долголетия», которое практиковалось на Западе и в мусульманских странах, был основан на применении загадочной субстанции – наши переводчики называют её «киноварью» – субстанции, обладающей, употребляя современную терминологию, чрезвычайно интенсивной «радиоактивностью». Китайские тексты описывают свойства киновари, и её природа формулируется в них с точностью, не допускающей ни тени сомнения.

Другой метод, более распространённый, основывался на очень сложной технике дыхательных упражнений и визуальной концентрации на определённых функциональных центрах тела. Прийти к завершению начального этапа на пути бессмертия столь трудно, что во всей истории Китая было крайне мало тех, кто смог достигнуть окончательной цели. Белый Доминиканец базируется на учении о втором методе, что совершенно естественно, ибо сам Майринк весьма преуспел в практике йоги.

Тот аспект даосизма, который Майринк пытается описать в своём романе, есть аспект «пути ши-цзяй и цзэу-цзяй». Первый из этих китайских терминов означает «растворение тела», второй – «растворение меча». Здесь следует отметить, что данные концепции эзотерической науки абсолютно чужды западным учёным. Примечательно, что Майринк смог, благодаря своим «контактёрским» способностям и ясновидению, понять и, до некоторой степени, приобщиться к сей совершенно тайной мистической традиции. Попробуем, прежде всего, объяснить, что подразумевается под «растворением тела». По сути, данное понятие известно многим вступившим на путь алхимии на Западе: европейская традиция и определённые тексты сообщают о растворении человеческого тела алхимическим путём и восстановлении, или, если хотите, воскрешении того же самого тела в чрезвычайно очищенной форме. Итак, согласно пути «ши-цзяй», тело воскрешения может быть видимым или невидимым в зависимости от обстоятельств. В Европе знают о великом немецком адепте XVII века, советнике Шмидте, который, по-видимому, успешно пережил подобный опыт. Шмидт применил эликсир, помещённый в его гроб; физическое тело умерло, но тело субтильное и дух стали свободными. Плоть была растворена эликсиром, затем произошёл алхимический акт палингенеза. Алхимик управлял космическими силами, несмотря на то, что он не «существовал», но мог, тем не менее, проявлять свою волю, поскольку достиг такого состояния сознания, кое являлось состоянием бессмертного.[313] Он был способен создавать вокруг «оболочки», оставленной его физической плотью, крайне чувствительное тело, имеющее точно такую же форму и те же функции, что и его обычное человеческое тело. «Попытка осуществить алхимическую смерть и алхимическое воскрешение, – обычно говорил он, – есть вершина алхимической реализации».

Однако китайские последователи даосизма, в рамках вышеупомянутой традиции, не пользовались эликсиром для растворения тела – они осуществляли эту операцию с помощью сложной и невероятно трудной дыхательной техники. В работах даосов, для способных их понять, очень конкретно описаны различные стадии данного процесса. Растворение тела осуществляется постепенно, чтобы в итоге достигнуть состояния «небытия», кое практически тождественно понятию «хаоса» у наших алхимиков. Затем начинается процесс воссоздания тела с помощью воли и специального, указанного даосами метода, в некотором смысле почти идентичного той методике, каковую использовал Шмидт; мы можем понять его, приняв во внимание парапсихологические силы и телепатию такой степени, коя до сих пор неизвестна в Европе. Но постепенную трансформацию живого тела в тело бессмертия можно также осуществить посредством крайне изощрённого тантрического способа, основанного на особом объединении мужского и женского принципов, который описан во многих важнейших тантрических текстах. Такой способ, совмещённый с дыхательной техникой даосов, был очень популярен в эпоху расцвета даосизма. К сожалению, современные западные учёные не уделяют в своих трудах (во всём остальном превосходных) сему факту должного внимания.

По-видимому, в своём романе Майринк описывает именно последний метод: он повествует о медленной трансформации человеческого тела в тело бессмертное; о связи, существующей между Таубеншлагом, главным героем романа, и Офелией, которая остаётся тесно связанной с ним после своей смерти, поскольку ей, как и ему, предопределено рождение в состоянии посвящённого. Майринк едва касается техники, использованной Таубеншлагом для реализации бессмертия. Сказать, что он поведал тайны, не раскрыв их – так, кажется, говорил сам Майринк, – значит не сказать ничего. Вероятно, он проигнорировал различные стадии пути, ведущего к бессмертию. Необыкновенный дар ясновидения позволил ему узреть окончание процесса, но не промежуточные его этапы.