Память льда

Гарат разлегся на полу, готовый уснуть.

— Теперь я понимаю, что побудило тебя вспомнить про этот храм. Вся пролитая в Низинах кровь текла сюда, к твоему алтарю. Честно сказать, мне больше по нраву твоя обитель в Даруджистане. Там я чувствую, что нахожусь в святилище. А здесь…

Она не договорила, презрительно сморщив нос.

Пес тихонько посапывал.

«Добро пожаловать, госпожа Зависть».

— Ты так отчаянно звал меня, К’рул. Кстати, произошедшее наверху — это дело рук Матери и ее охотников? Если так, то мое присутствие здесь излишне. Я прекрасно знаю, что они никогда и никого не оставляют в живых.

«Не горячись, госпожа Зависть. Увечный Бог скован цепями, но сковать его мысли невозможно. Даже в столь жалком состоянии он продолжает свои игры. И, должен признать, делает это мастерски. Он заставляет нас видеть то, что выгодно ему. Он одинаково жестоко обращается как с врагами, так и со своими неразумными прислужниками. Взять хоть того же Паннионского Провидца… Кстати, Низины погубили пришельцы с моря. Их флот вынесло из магического Пути. Безжалостные убийцы с холодными глазами. Они не нашли здесь тех, кого искали. И теперь плывут дальше по океанским просторам».

— А кого же, позволь спросить, они искали?

«Достойных противников».

— Как зовут этих убийц-мореходов?

«Не торопись, госпожа Зависть. Учись терпению. Не все сразу. Нам и без них хватает врагов».

— Не думала, К’рул, что когда-нибудь мы с тобой увидимся снова. Древние боги ушли, и никто о них не жалеет, в том числе и я сама. Я говорю обо всех древних, включая и моего отца Драконуса. Скажи, разве двести тысяч лет назад у нас с тобой были общие дела? По-моему, нет, хотя я довольно смутно помню те времена. Знаю только, что врагами мы точно не были. А друзьями? Союзниками? Вряд ли. И вдруг ты просишь о помощи. Я собрала твоих собственных невольных прислужников, как ты и просил. Что дальше? Ты хоть представляешь себе, сколько сил у меня уходит на то, чтобы держать в узде троих сегулехов?

«Прости, я как-то забыл о них. Где сейчас Третий?»

— Я усыпила его и оставила в полулиге от Низин. Нужно было увести его от т’лан имасса. Боги свидетели, я не звала этого Тлена с собой… Но ты, видимо, не понял меня, К’рул. Сегулехами невозможно управлять. Их подчинение мне — не более чем видимость. Я часто спрашиваю себя: кто кем управляет? Рано или поздно Мок с Тленом непременно устроят поединок. Признаюсь, я бы не прочь насладиться таким зрелищем! Но ведь гибель любого из них — что сегулеха, что т’лан имасса — совершенно не входит в твои замыслы. Ты же знаешь: Туруль едва не расправился с первым мечом. А уж если за него возьмется Мок… сам понимаешь, каков будет финал.

В ее голове зазвенел тихий смех К’рула.

«Надеюсь, если это и произойдет, то уже после того, как Мок и его братья попадут в тронный зал Паннионского Провидца. К тому же Онос Т’лэнн гораздо более скрытный, чем тебе кажется. Пусть сражаются, если им так хочется. Однако сдается мне, что Третий еще удивит тебя своей… сдержанностью».

— Сдержанностью? Скажи, неужели Первый отправил бы столь искусного воина высшего ранга командовать их карательной армией?

«Вряд ли. Насколько я понимаю, сегулехам важно заставить Паннионского Провидца воевать на два фронта. Правда, для этого хватило бы трех-четырех сотен воинов Одиннадцатого уровня. Их появление вынудило бы Провидца оттянуть пару армий от наступающих сил малазанцев. Но учти: Второй сегулех пропал, что делает Мока более влиятельным. Думаю, у Первого были веские причины послать сюда Третьего».

— Тогда последний вопрос. Почему я вообще должна помогать тебе? — раздраженно поинтересовалась госпожа Зависть. — С какой стати мне заниматься чужими делами?

«И когда только ты уже научишься обуздывать свои чувства? Однажды из-за мелочного каприза ты не пожелала нам помочь. Несмотря на все трудности, мы все же сумели пленить Увечного Бога. Будь ты тогда с нами, остальным не пришлось бы платить столь высокую цену… Но это дело прошлое. Беда в другом: за минувшие тысячелетия Увечный Бог так и не угомонился. Разбитый, искалеченный, снедаемый болью изнутри и снаружи, он все равно продолжает строить козни. Боль и гнев он сделал своей силой. Им движет жажда мщения».

— Глупцов, которые заманили его на землю, давно уже нет в живых. Так что пресловутая жажда мщения — просто очередная уловка. На самом деле Увечным Богом движет ненасытное честолюбие. Жажда власти — вот что по-настоящему питает его поганое сердце.

«Может быть, ты права, а может быть, и нет. Как говорят смертные: поживем — увидим. В свое время ты не захотела участвовать в пленении Увечного Бога. Но отвертеться во второй раз тебе не удастся. Слышишь, госпожа Зависть?»

— А по какому праву ты так со мной разговариваешь? — злорадно усмехнулась женщина. — С каких это пор, К’рул, ты сделался моим повелителем?