Память льда. Том 2

– Прошу, останься, по одиночеству я плакать не буду. Когда я один, в голову лезет слишком много мрачных мыслей.

Смертный меч прошёл вперёд и медленно уселся на ступеньку рядом с Параном. Расстёгнутая потрёпанная броня шуршала и звенела. Он опёрся локтями на колени, руки в боевых рукавицах болтались в воздухе.

– На мне такое же проклятие, капитан.

– Тогда тебе повезло найти Хетан.

Мужчина хмыкнул.

– Проблема в том, что она ненасытна.

– Иными словами, ты искал одиночества, которому я помешал.

– До тех пор, пока не когтишь мне спину, я рад твоей компании.

Паран кивнул.

– Ну, я-то на кота не похож… ой, прости.

– Да ладно. Если у Трейка нет чувства юмора – его проблема. Хотя учитывая, что он выбрал меня своим Смертным мечом, чувство юмора у него отменное.

Паран осмотрел сидящего рядом мужчину. За полосками татуировки скрывалось многое повидавшее лицо. Закалённый, с грубыми чертами; теперь, когда в его плоти и крови текла сила бога, глаза стали похожи на тигриные. Но вокруг них – смешливые морщинки.

– Мне кажется, Трейк сделал мудрый выбор…

– Нет, если он ожидает от меня благочестия или требует обетов. Видит Худ, я даже драться не люблю. Я не солдат и никогда не хотел им быть. Как же тогда я должен служить богу Войны?

– Лучше уж ты, чем какой-нибудь кровожадный верзила со сросшимися бровями, Остряк. Нежелание обнажить эти мечи и всё, что они представляют, кажется мне хорошим признаком. Видят боги, в наше время это большая редкость.

– Не уверен. Весь этот город не горел желанием сражаться. Ни жрецы, ни джидраты, ни даже «Серые мечи». Если бы только был другой путь… – Он пожал плечами. – И я такой же. Если бы не то, что случилось с Драсти и Скаллой, я бы прятался в тоннелях с остальными – где-то там, внизу.

– Скалла – это твоя подруга со сломанной рапирой, да? А кто такой Драсти?

Остряк на миг отвернулся.

– Ещё одна жертва, капитан. – В его голосе звенела горечь. – Просто ещё один человек, попавшийся им на пути. Я слышал, ваша малазанская армия на западе отсюда присоединяется к этой насмерть проклятой войне. Почему?

– Временное отклонение. У нас кончились враги.

– Никогда не понимал солдатский юмор. Вам так важно воевать?

– Если ты имеешь в виду лично меня, то ответ – нет. Не важно. Но для людей вроде Дуджека Однорукого и Скворца это – смысл жизни. Они творцы истории. Их дар – умение командовать армиями. Их деяния перекраивают карты мира. Что до солдат, идущих за ними, я бы сказал, что для большинства это – карьера, возможно, единственная, в которой они смогли бы преуспеть. Солдаты – физическое проявление воли своих командиров и, таким образом, инструмент в созидании истории. По солдату на букву учебника.

– А что случится, если их командиры – суицидальные дураки?

– Жаловаться на своих офицеров – жребий любого солдата. Каждый изгвазданный в грязи пехотинец – мастер гадать задним числом и великий стратег постфактум. Но правда заключается в том, что в Малазанской империи армией традиционно заведуют превосходные и компетентные командиры. Жёсткие и справедливые, обычно из простолюдинов, хотя, могу тебя уверить, что моё «благородное сословие» совершало разрушительные вылазки против этой традиции. Если бы я выбрал более безопасный путь, уже дослужился бы до Кулака. Дело даже не в компетентности или опыте. Свою роль сыграли бы связи. Хотя Императрица наконец-то нашла гниль и приняла меры, так что уже, наверное, поздно.

– Тогда почему, Худ её побери, она объявила Дуджека Однорукого вне закона?

Паран некоторое время молчал, затем пожал плечами.

– Политика. Целесообразность, видимо, может подтолкнуть даже руку Императрицы.

– Мне кажется, что-то тут нечисто, – пробормотал Остряк. – Ты не станешь обрезать крылья своему лучшему командиру просто из-за досады.

– Возможно, ты и прав. Увы, я не тот, кто способен это подтвердить или опровергнуть. В любом случае, между Дуджеком и Ласиин гноятся старые раны.

– Капитан Паран, ты слишком открыто выражаешь своё мнение. Заметь, не моё это дело. Но твои открытость и честность могут однажды обеспечить тебе билет на виселицу.

– Слушай дальше, Смертный меч. Появился новый Дом, который хочет вступить в Колоду Драконов. Он принадлежит Увечному богу. Я чувствую давление: голоса бесчисленных богов, все требуют, чтобы я ответил ему отказом. И кажется, только я проклят этой ответственностью. Благословить мне Дом Цепей или нет? У меня есть множество аргументов против такого благословения, и мне не нужны для этого боги, шепчущие мне их на ухо.

– Так в чём проблема, капитан?

– Всё просто. Глубоко внутри, так глубоко, что его почти не различить, я слышу одинокий крик. Единственный голос, Остряк, требующий абсолютно противоположного. Требующий от меня дать Дому Цепей добро. Я должен благословить право Увечного бога занять место в Колоде Драконов.

– И чей же голос выкрикивает подобные безумства?

– Думаю, мой.

На дюжину ударов сердца Остряк затих, но Паран чувствовал, что нечеловеческие глаза даруджийца впились в него. Наконец Смертный меч посмотрел в сторону и пожал плечами.