Память льда

Карга раскрыла клюв, но не для беззвучного смеха. Вместо этого по ней бежали волны непривычного испуга. Т'лан Имассы! И К'рул, Старший Бог! Хранитель тайны Великих Воронов, истины, которой никто больше не ведал — кроме Серебряной Лисы, о Бездна… Лисы, которая поглядела сквозь мою душу и прочла в ней все.

Беспечное, беспечное дитя! Ты сама заставишь нас защищаться от тебя? От тех, кем ты намерена командовать? Мы, Великие Вороны, не вели своих собственных войн — увидишь ли ты, как мы сорвемся с привязи из-за твоих бездумных откровений?

Чуть Рейк узнает… никакие заверения в безобидности не спасут нас. Мы были при Сковывании, разве нет? Но зато… да, мы были при самом Падении! Великие Вороны родились, словно личинки, в плоти Падшего и это, это наш приговор! Но подожди! Разве мы не верные стражи магии Искалеченого Бога? Разве мы не те, кто донес до всех и каждого новости о Паннион Домине и угрозе, которую он несет?

Магия, которую мы сможем высвободить, усугубит опасность. Ох, дитя, ты угрожаешь всему своими беззаботными речами…

Ее черные блестящие глаза отыскали Каладана Бруда и уставились на него. Что бы тот не замышлял, мысли остались сокрытыми за плоской, звероподобной маской его лица.

Обуздай панику, старая дура. Вернись к нашему совету. Думай!

Малазанская Империя во времена Императора нашла применение Т'лан Имассам. Результат — завоевание Семиградья. Затем, по смерти Келланведа, союз распался, и Генабакис был избавлен от вторжения десятков тысяч неупокоенных воинов, способных странствовать как пыль по ветру. Только это позволило Каладану Бруду встретиться с угрозой малазан на равных… ах, может быть, так только казалось. Освобождал ли он когда — либо Тисте Анди? Давал ли полную волю Аномандеру Рейку? Показывал ли всю свою силу? Каладан — Властитель, хотя я об этом частенько забываю. Его садок — Теннес, сила самой земли, земли, приходящейся домом спящей богине Бёрн. Каладан Бруд обладает силой — она в его руках и громадном молоте у его бедра — способной сокрушить горы. Преувеличение? Пролети пониже над сломанными пиками запада Ледеронского Плато — и получишь достаточно доказательств силы его молодых, отчаянных лет… Бабка, тебе ли не знать! Сила притягивает силу. Так было всегда, и вот теперь прибывают Имассы, снова нарушая баланс.

Мои дети шпионят за Домином — они способны учуять силу, поднимающуюся с этих земель, так заботливо политых кровью. И все же она остается безликой, словно спрятана за множеством обманных слоев. Что таится в сердцевине этой империи фанатиков?

Ужасное дитя знает — я поклянусь в этом божьим ложем из сломанных костей, о да, о да! И она поведет Т'лан Имассов… в самое сердце.

Ты сообразил, Каладан Бруд? Думаю, что да. Конечно, этот седовласый тиран Каллор бормочет угрозы, хотя его воля бескровна… конечно, ты потрясен неминуемым прибытием неумирающих союзников… но более всего тебя потряс факт, что они вообще потребуются. Против чего же мы провозглашаем войну? Что останется от нас, когда все окончится?

И, во имя Бездны, какой тайной Лисы обладает Каллор?

Пренебрегая нарастающим отвращением к себе, Майб силой вернула мыслям жестокую ясность, вслушалась в слова дочери, в каждое слово и в то, что лежит за словами. Она словно сгибалась под огнем ее утверждений. Раскрывающиеся тайны посягали на все ее инстинкты — такая откровенность чревата риском. И все же она наконец поняла положение, в котором ощутила себя Серебряная Лиса. Эти признания были криком о помощи.

Ей нужны были союзники. Она знает, что меня недостаточно — о Духи родные, она же показала это сегодня. Более того, она знает, что эти два лагеря, так долго враждовавшие между собой, нуждаются в мосте. Рожденная в одном, она тянется к другому. Это Порван-Парус и Ночная Стужа окликают своих старых друзей. Ответят ли те?

Она не могла разобрать переживаний Вискиджека. Может быть, его думы — отражение взглядов Каллора. Отвращение. Она видела, как солдат встретился глазами с Корлат, и подивилась — что проскочило между ними?

Думай! В природе каждого присутствующего здесь трактовать ситуацию тактически, отбрасывая личные чувства, чтобы все измерить, взвесить и уравновесить. Лиса перешла в наступление: она встала на позицию сильной, равной Бруду, Аномандеру Рейку и Каллору. Не гадает ли сейчас Даджек Однорукий, с кем повести переговоры? Понял ли он, что был причиной нашего союза? Что впервые мы — кланы Баргастов и ривийцев, разрозненные отряды из двух десятков городов, Тисте Анди, сами Рейк, Бруд и Каллор, не говоря уж о Багряной Гвардии — целых двенадцать лет все мы стоим плечом к плечу только из-за малазанской Империи? Из-за самого этого Верховного Кулака?

Но теперь у нас новый враг, и природа его почти непонятна, и это порождает среди нас некую хрупкость… о, что за преуменьшение! И ведь Даджек все это видит.