Память о будущем

Утром, ещё в темноте, мы двинулись в обход озера. Через час начало светать, и следы, даже вчерашние, были хорошо видны. Кроме косульих, по словам старика, были ещё и кабаньи. Ну, моё дело десятое; главное – не шуметь, идти медленно и аккуратно. Через некоторое время Борисыч набрёл на следы и раскопанный снег. Как объяснил, косули по ходу кормились, иногда разбредаясь по сторонам. Так или иначе, двигались они вдоль берега, так что у нас были шансы их найти, не влезая в чащобу. Пройдя чуть дальше, мы увидели совершенно свежий след. Дед даже выругался. Тихо, но внятно и грубо. Судя по всему, звери нас услышали и ушли в сторону. Одно хорошо – огибая озеро, они двигались в сторону избушки. Через полчаса, подходя в берегу, старик вдруг остановился и махнул мне опущенной рукой. Постоял, потом сделал несколько осторожных шагов и опять замер. Так мы прошли до небольшого луга, в форме равнобедренного треугольника, примыкающего основанием к озеру. А вот и они – метрах в ста от нас совершенно спокойно паслись четыре косули. Старик посмотрел на меня, знаком приказал молчать и, бросив взгляд на ветки деревьев, тихо двинулся в сторону. Мне не доводилось бывать на охоте, но тут я почувствовал такой азарт, что даже дыхание перехватило. Забыв, что дед приказал мне стоять на месте, аккуратно опустился на корточки и, расстегнув крепления лыж, пригнувшись, двинулся вперед. Казалось, ещё чуть-чуть – и я вообще не пойду, а поползу. Правда, направление ветра догадался определить. Дул в лицо, поэтому можно было не бояться, что меня почувствуют. Вот так понемногу и шёл. Наконец, присев за небольшой ёлкой, осмотрелся. Деда видно не было. Вот старый чёрт. Моё ружье уже заряжено, патрон в патроннике, только взвести курок – и стреляй себе на здоровье. Жаль, место неудобное – сижу и, как дурак, рассматриваю белые пятна на козлиных задницах. Теперь я понял, почему дед ушёл в сторону, но менять место было поздно. Сердце бьётся где-то под горлом, отдаваясь гулкими ударами в висках. Стрелять сейчас нельзя, это и дураку понятно. Сглотнул слюну и медленно приложил приклад к плечу. Целью выбрал небольшую косулю, которая копалась в стороне от всех. Куда стрелять? В голову? Не попаду. Взял чуть ниже, прицелился… Нет, стрелять нельзя. Ну где же дед, чёрт бы его побрал! От напряжения у меня даже в ушах зашумело. Ну где же дед? Я облизнул губы и положил палец на спусковой крючок. Ну же, стреляй, старик…

– Какого хрена ты стрелял? – накинулся на меня дед. – Тебе, хабской морде, что было сказано? Стоять и не двигаться!

– Чё ты орёшь, дед! – разозлился я. – Ведь сам видишь, что попал.

Когда прозвучал первый выстрел, сваливший красавца козла, оставшиеся косули присели на задние ноги и, застыв на мгновение, рванули в сторону леса. От неожиданности я выстрелил и, судя по окровавленному снегу, одну из них ранил. Ранил, но не убил. Вот дед мне и высказал, что думает по этому поводу. С чувством, толком и расстановкой…

– Попал?! – возмутился старик. – А если ты, едрёна мать, попал, то где козуля?

– Ну ранил…

– А на хрена нам подранок нужен?! Запомни раз и навсегда – в этом мире убивают! Убивают, а не мучают! Нужен козёл – убей! Но мучить животное нехер! Понял?!

– Надо догнать…

– Догнать? Ах ты ж твою Богомать! Так иди и догоняй, головастик херов!

– Надо будет – и пойду! – отрезал я.

– Вот и иди, – было видно, что дед разошёлся не на шутку. – Иди! И только попробуй мне без козули вернуться, хабская твоя морда! Дотемна будешь бродить, чтобы тебя черти взяли, но подранка найдёшь, добьешь и принесёшь!

Я скрипнул зубами и пошёл обратно, туда, где оставил лыжи и нарты. Повесил ружьё на грудь и, бросив на деда злой взгляд, двинул в лес. Спиной чувствовал, что старик мне вслед смотрит. А хрен тебе, старый пень! Достану и вернусь! Кровь на снегу была хорошо заметна. Да и следы тоже – не надо быть следопытом, чтобы увидеть. Первые сто метров пробежал быстро, пока злость не выветрилась. Потом одумался, перезарядил ружьё и пошёл медленнее, часто останавливаясь и осматриваясь. Вспомнил рассказ одного охотника, что раненый зверь далеко не убегает, а ложится неподалёку. Особенно если рана тяжёлая. Следы вели вдоль берега. Косуля иногда падала, оставляя кровавые пятна. Озеро сужалось, берега становились выше, и мне пришлось идти по заснеженному льду, огибая заросли камыша. У восточного берега я заметил небольшой ручей, впадающий в озеро. Да, именно в этот распадок она и ушла. Я вздохнул, оглянулся и осторожно пошёл вперёд.