Память о мечте

«На родине – а все-таки в изгнанье…»

На родине – а все-таки в изгнанье,
Свободные – а все-таки рабы…
Довольствуемся скудным подаяньем
Привычной, узаконенной судьбы.

Пришла пора спросить себя: готов ли

Ты променять на творчество уют,
И против внутренней работорговли
Поднять незримый одинокий бунт?

И совести горчайшее лекарство

Недуг сомненья исцелит во мне…
Любовь, рукомесло или бунтарство
Со временем поднимутся в цене.

Когда я справлюсь с этой долгой болью,

Я простоту надежды обрету.
Но как пока темно в моем подполье,
И как борьба похожа на тщету!

Я вышла бы в леса, на волю, к свету,

Но нынче вырубаются леса.
Бензином и соляркой пахнет лето
И ядохимикатами – роса.

К друзьям ушла бы… Но у них все то же —

В оконной щели – нездоровый свет.
Я помолилась Богу бы… Но – Боже! —
В двадцатом веке даже Бога нет.

На бесконечный спор с самой собою

Себя я добровольно обреку.
Знакомство и с тюрьмою и с сумою
Нам на коротком выпало веку.

И потому шепчу я утром: «Здравствуй

Самой себе неведомая Русь!»
Когда окончится эпоха рабства,
Безвестно я на Родину вернусь.

Стихи Ирины Озеровой в переводе на английский язык Уолтера Мэя Из книги «The Tender Muse», 1976 г.

Ballad on Don Quixote

Poor Señor Cervantes is busy,
He glances around in despair:
The hero, once born of his vision,
Is so often now taken on hire.
Round departments he goes for a pittance,
Though retirement long since he earned.
And the writer makes out his quittance
With mortally trembling hand.
But the globe turns around on its spindle,
And everyone begs for a loan:
«Will you kindly lend me your windmill —
As a Quixote I wish to be known!»
From his lifetime in full requisition
Deathless Quixote is tired out,
They multiply him by division —
But still Dulcinea doesn't count.
The mythical windmills are weaker
Than narcotics, politic tirades,
And little Don Quixotes wander
Through verse, like theatrical shades.
While out of inertia hammers
The firmament's spinning-wheel,
The windmills have died out, like mammoths,
And they've built no new ones, nor will.
And my sword in its sheath is rusting,
And there's no foolhardy attack…
Put out by the motor-cars rushing,
To the Zoo Rosinante's gone back.
For knights there are reservations,
Befitting the time and task.
But still to poor Senor Cervantes,
Like the others, I come and ask:
«Will you kindly lend me your windmill —
As a Quixote I wish to be known…»
But that's just a trifle, so little,
That to ask it is awkward, I own.

The Poet