Память пепла

У Таи зазвенело в ушах от тысячи тоненьких, звонких голосов. Хорошо, что в лесу они молчали. Ей не очень нравилась вся эта затея, но она была очень благодарна этим удивительным созданиям за то, что они спасли Эдварда. Побыть их игрушкой за такую услугу – не велико одолжение, в конце концов…

Ловкие руки расплели ей волосы, каким-то чудом рассыпав по локонам мелкий речной жемчуг. Платье и правда было из лунного света! Мерцало и переливалось, щекотало прохладой кожу, а на талии красовалась огромная белая лилия.

А потом все исчезло. Только его глаза, в которых были любовь, восхищение, нежность. Только шум водопада, огоньки звезд, запах лилий и тепло его тела.

Пожалуй, она поспешила разочаровываться в параллельных мирах, магии и магах…

Глава 14

Снег падал на серебристую шерсть, крошечными светлячками исчезая в черной дыре узкой полоски зрачка.

Глаза у него… Синие. А звезды над головой!

Миро понятия не имел, где находится, но ни в одной известной ему части света на Земле такой красоты не видел…

А ведь он где только не был. Афган… Да, это было в Афгане.

Задание по вербовке одного из главарей. Их предали. Их ждали…

Скоротечный жестокий бой, залп миномета, грохот камней над головой. А потом – тишина, болью разрывающая голову, и одна мысль: кто придет первый – душманы или свои?

Контузия… Как же он… Забыл?

– Ну… здравствуй, что ли? – рука исчезла в призрачном тумане, пальцам стало прохладно и… щекотно.

Он мало что помнил.

Осознание того, что он один выжил в том аду, пришло много позже. А этот… Серебристый, с огромной головой и синими глазами, все лизал его руки, и сквозь туман были видны горы, небо, звезды… Не такие красивые, как сейчас, но очень похожие.

Ну что… Приехали мы с тобой, Мирослав Петрович. Старые раны, понимаешь. Конечно, нервы. Тая вон… пропала.

Интересно, что с ним? Гипертонический криз? Инфаркт? Только бы обузой не быть никому, Господи милосердный. А может, все уже? Может, преставился он? Как же так… Он ведь дочь не нашел! И Рузи не встретил. Нет ее тут, души родной. Неужели не помиловали его настолько, чтобы дать свидеться? Хоть бы на мгновение…

Что-то горячее капнуло на руку. Надо же, от слезы – пар, а ему не холодно. Может, рано он расклеился, а? Не спускался к нему луч золотого света, не летел он через тоннель, как рассказывают. Хотя что там рассказывают? Все только теории, предположения. Ничего-ничего… Ничего. Повоюем еще, даст Бог. Вот уйдет эта его… галлюцинация… Ну, ты уж, брат, прости. Прости… На правду не обижаются. Ишь какой, а? Красавец! Как есть красавец! Так вот о чем это я? Ах да. Вот уйдешь ты, и надо будет к Станиславу Адамовичу, значит… На консультацию.

Он вспомнил Зару. Нехорошо, конечно, получилось. Родственница все-таки. И Рузи ее любила, хотя она его троюродная сестра. Только они с ней общего языка никогда не находили.

А Станислав Адамович человек высочайшей квалификации. Сколько контуженных через его руки прошло!

Вспомнил, как первый раз обратился к психиатру с просьбой. Сделали все незаметно, встретились в кафе. Только Зара сразу все поняла. Поняла и спорить не стала. Согласилась лечь в клинику. Он носил ей краски, холсты, кисти – все, что просила. Станислав Адамович не запрещал, даже наоборот, приветствовал:

– Живопись – это прекрасно, Мирослав Петрович, прекрасно! И воздух у нас свежий, все-таки сорок километров от города. А сестра ваша, Мирослав Петрович… Ну что могу сказать. Конечно, окончательные выводы делать пока рано, но…

– Станислав Адамович… Не томите. Я человек военный. Докладывайте. Четко и ясно.

Солнце светило в то утро отчаянно, радостно, будто издевалось, честное слово. Что-то было в том, как падали солнечные лучи на белый халат, как от листьев на нем играли тени. Что-то тоскливое. Как волчий вой лунной ночью. «Человек-волк» – всплыло в памяти. Кажется, это связано с Фрейдом. Человек-волк. Интересно, почему все, как только видят психиатра, вспоминают Фрейда? Или это только так кажется невеждам вроде него? Он-то об этом, почитай, ничего и не знает. Были у них, конечно, лекции. Вводные. Общий курс. Только не помнит он ничего. А все равно крутится: человек-волк…

– Ну что ж… Как я и сказал, окончательные выводы делать пока рано, но явное диссоциативное расстройство вкупе со сверхценными идеями налицо. Вашей родственнице сейчас необходимы покой, регулярный режим сна и питания, свежий воздух. Как видите, все это у нас есть. Однако поддержка близких необходима не меньше. Зара спрашивала о племяннице. Может быть, навестите ее вместе с дочерью?

– Девочка приходит в себя после смерти матери, ей такие потрясения не нужны. В следующий раз, Станислав Адамович. Спасибо вам!

Они попрощались.