Память пепла

– Мой Анук-чи подслушивал родителей лет с десяти. И, кстати, делал это так, что никто ничего не замечал! Хотя… Возможно, они тоже лишь делали вид. Во всяком случае, мама – наверняка.

– Вы… знали…

– Знала. Знала и все равно искренне рассказала Веронике все как есть. Все, что на сердце. Все, что чувствую. Решать тебе, Геральд. Но оправдываться перед тобой я не стану.

– Вы не должны, матушка… Простите меня. Я был не прав. Но самое страшное не это.

– А что? – Герцогиня резко развернулась и посмотрела в глаза сыну.

– Если сбудется мечта мамы Вероники… Мне придется отдать вам долг.

– Что? Что ты имеешь в виду, Геральд?

– Если я кого-нибудь полюблю, мне ничего не остается, как прийти к вам и честно рассказать. Искренне. Все, что на сердце.

– Правда?

– Да. Ведь так и должно быть между…

– Между матерью и сыном. Между людьми, которые доверяют друг другу, любят и уважают, – закончила герцогиня, в первый раз не пряча от сына заплаканного лица.

– Мама!

Они стояли обнявшись под неизвестно откуда взявшимися струями соленой воды, пока в ливневом потоке не открылся портал на остров.

– Пойдем, сынок. Нужна наша помощь…

* * *

Больше всего остров был похож на всесоюзную здравницу из детства Вероники. Много детей, шум, море.

Правда, смертельно бледные Феликс и Ирвин сильно портили общую картину.

– Когда вы ели последний раз?

Оба посмотрели на принцессу Тигверд так, будто она попросила доказать теорему Ферма.

И понеслось – блинчики в промышленных масштабах печь, детей и целителей кормить, хорошо хоть, русалки блины не едят по определению…

Герцогиня Рэймская приводила в бывший дом ненаследного принца Тигверда детей и отводила обратно, к морю. В четыре руки женщины вполне справлялись.

– Как Рэм?

– Хорошо… Он… Он сказал, что Еж прав. Вероника, спасибо! Спасибо вам! – и герцогиня крепко обняла принцессу Тигверд.

– Осторожно, сковородка горячая… Что сказал Рэм?

– Что Еж прав. – Глаза Дарины сияли от счастья.

– Кто?!

– Еж. Великий мыслитель из вашего мира. Это действительно был великий человек! Расскажете потом о нем?

– Да, конечно…

А вокруг… Вокруг была Любовь! Бездонные глубины океана и ясная бирюза глаз Ирвина и Ии, улыбки герцогини и юного герцога, творческий азарт молодого, подающего большие надежды целителя Феликса, восторженные крики детей Ваду:

– Море!

– Солнце!

– Русалки!

– Блинчики!

Лишь мастер Пауль Рэ сидел поодаль на берегу и грустил. Всеобщее веселье напоминало о том, что порталы в Ваду строились, Таю и Милфорда нашли. Тая… Простит ли она его когда-нибудь?

– Нет!

– Тая?

– Папа! Папа, нет! Не смей! Не смей, слышишь?!

– Тая! Да что случилось-то?

– Отец! Он просто взял и отправил меня сюда, не спрашивая! А этот… Эдвард ему еще и поддакивал! Они просто взяли и отправили девушку в безопасное место вместе с детьми! Никто! Никто, слышишь? Никто не смеет решать за меня!

Пашка вскочил, от неожиданности выхватил шпагу и вздрогнул, потому что прямо перед ним, утопая толстыми лапами в горячем песке, шипел огромный мохнатый кот с пятнистой башкой и бешеными глазами!

– Ты? – Девушка выхватила шпагу и стала яростно нападать – злость требовала выхода.

Звенели шпаги, пеклись блинчики, шумело море. Люди мирились, дети лечились. Все было хорошо.

Глава 27

– Ан гард.

– Эт ву прэ?

– Алле!

Сколько раз за сегодняшний бесконечный день они слышали эти команды: «К бою». – «Вы готовы?» – «Начинайте!»

Чудно́й мир. Чудны́е правила…

А одежда! Скрип фехтовальной обуви по полу отзывался болью в голове. Что-то мигало на белой ткани специальных костюмов… И ведь женщины в таких же! Обтянуты, как… Смотреть же невозможно спокойно! Что за мужчины тут… И главное – зачем же так над собой издеваться? В общественном месте…

Этот тонкий звук, когда кроссовки фехтующих трут дорожку… Так пищат дагги в бедных кварталах! Сражающиеся в проводах, лампочки мигают. Иномирская техника все записывает. Людям не доверяют?

У них два секунданта на турнире – тот, что следит за правилами приемов, и стихийник – контролировать использование магии – всё! Как-то справляются. А тут… Как же честь? Разве можно род свой опозорить? Доверие?

Милфорд был полностью согласен с Ирвином – этот мир вреден для здоровья! Слишком… нервно. Таю надо срочно увозить в империю! О том, что он любил этот сырой, туманный город, прекрасно знал язык, проводил тут свой отпуск и даже обзавелся квартирой на Сенной площади, об этом начальник имперской контрразведки забыл. Решительно забыл!

– Как думаешь, Шир, если мы выйдем против них – кто кого?

Все, кто был рядом, посмотрели недовольно. Не обращая внимания на выразительные взгляды, ненаследный принц Тигверд продолжил:

– С другой стороны, если бы убить…

Вероника стукнула его кулачком – он отвлекся посмотреть, не ушиблась ли любимая:

– Все эти правила… Сюда можно, сюда нельзя, атака практически только по прямой, шпагой только колоть, руку без оружия не использовать… Неудобно!