Память по женской линии

Зимой, по-моему в январе, точно, сразу после Старого Нового года, позвонил мужчина, когда Коленька был на работе, и попросил передать, что платежное поручение следует отправлять по новому адресу. Я варила грибной супчик и нервничала, что плохо промыла шампиньоны, с одной рукой никак не приспособиться. После выскочила за сметаной, старая показалась мне несвежей, резала хлеб – что б дуре не купить уже нарезанный! Переодевалась, причесывалась – муж любит, чтобы я всегда выглядела как на праздник. Конечно, я забыла о звонке. Не вспомнила и на следующий день, а там – выходные. Короче, Коленьку я ужасно подвела, у него что-то опять сорвалось, он так кричал, аж визжал. Что кормит и меня, и тещу, значит, мою маму, а мы неблагодарные. Что у меня всего и делов-то – красоту на морду навести да передать раз в год, если позвонит кто по делу. Не чаще. Что на те деньги, которые он по моей милости потерял, можно не один месяц жить, но я, дескать, о деньгах не думаю, живу на всем готовом. Коленька стал повторяться в своих упреках, но все равно обидно. Я плакала и думала, а вдруг он меня выгонит к маме обратно. Но муж успокоился, мы помирились, он попросил прощения за то, что погорячился.

Только без толку, наутро вторая рука все равно отсохла, я выкинула ее и не знала, как вечером погляжу мужу в глаза.

Коленька заметил сразу, еще бы ему не заметить, если я дверь не смогла открыть и крикнула ему, чтобы он сам, своими ключами.

– Так, – сказал муж, довольно сердито сказал, – придется брать домработницу. А ведь ты знаешь, как тяжело мне выносить в доме чужого человека.

– Может быть, мама… – робко начала я.

– Вот только тещи мне здесь еще и не хватало! – прикрикнул муж, но быстро взял себя в руки.

Целый год мы жили хорошо, только в Турцию больше не ездили. Наверное, Коленька стеснялся, что у него жена – инвалид, а я так очень была довольна, я эту Турцию известно где видела. Хорошо в Комарове отдохнули, на всем готовом, как муж говорит. Я в лес ходила, грибы, правда, не могла собирать и ягоды тоже, но и так погулять приятно. А купаться – только вечером, чтобы Коленьке не было неловко.

Анна Михайловна, домработница наша, очень расторопная оказалась тетка, скромная. Все успевала, даже меня красиво причесать к мужнину приходу. На стол подаст, подождет, пока мы поедим, посуду помоет – и домой. Не слышно ее было. Мне скучно, конечно, и хочется поделать что-нибудь, а не могу со своими культяпками. Коленька меня баловал, каждый месяц новое платье, книжки покупал, детективы и любовные романы.

Но я пристрастилась – от безделья – к компьютеру. Мне такое устройство сделали, чтобы управляться могла, вот и играла дни напролет до его возвращения с работы. Хорошо было. А потом я не знаю как, но сломала комп, здорово сломала, винчестер полетел. А там у Коленьки много чего было. Я-то думала, что он все на работе хранит или в ноутбуке, чего же меня пускать было в игрушки играть, если там важная информация. Но мало ли кто что думает.

Коленька и орал, и визжал, и ногами топал. Даже чашками кидался. Я плакала, разумеется, он еще пуще орал. Он же совсем слез не выносит. Я-то надеялась, что утром он уйдет прежде, чем я встану, страшно же. К вечеру что-нибудь сообразила бы. Но не получилось. Напилась валерьянки да чая, под утро мне в туалет понадобилось, а встать-то и не смогла. Потому что на этот раз нога у меня отсохла. Упала прямо у кровати. Муж проснулся, вскочил, за голову схватился.

– Бедный мой малыш! – говорит. – И как раз сейчас, когда на прием надо идти с супругами. Черт возьми! Как же нам быть-то?

Тогда я сама предложила:

– Ты меня к маме отвези, на время. Я научусь ходить как-нибудь, а пока привыкнуть надо.

Коленька закивал так быстро-быстро:

– Ты не думай, это не надолго, я тебя скоро заберу. Как с работой управлюсь – и заберу, не думай.

Я вижу, что он вроде не врет, сам верит тому, что говорит, но полегче ему от того, что я не буду перед глазами, да и стыдно. Ладно, жена без рук, а тут ведь и нога одна. Как жить-то?

– Вези, – говорю, – быстрее к маме, конечно, я знаю, что ты меня заберешь обратно, но только вези быстрее. Прямо сейчас.

Я же всегда знала, что все кончится, что кончится любовь. Нет, может, любовь и не прошла, про любовь Коленька помнит, но меня забрать от мамы позабудет, это точно. А я напоминать не стану. Зачем? Нога-то у меня всего одна осталась.

Куколка актрисы (Инвалиды любви)

Если бы не я, его бы не задержали…