Память по женской линии

Город у нас небольшой. Бывшая Соборная, ныне площадь Мира, с желтым собором в вечных лесах, набережная, центральный проспект, бывший Ленина, ныне Крестовый, клетка улиц, их схема поместилась бы на тетрадном листе. В таком масштабе трудно сделать десять шагов и не встретить знакомого. Левая, если смотреть от Соборной площади, сторона проспекта до сих пор радует глаз невысокими крышами, резными наличниками и деревянными реденькими заборами. Правая сторона, почти сплошь кирпичная, двух- и трехэтажная. На набережной все дома бревенчатые, с огородами и непременными палисадниками, меж рыхлых высоких георгинов по осени греются пестрые курицы. Другой берег смыкается холмами напротив площади, в выемку меж холмов скатилась небольшая роща вязов, молодые побеги светятся на фоне старых нежной зеленью. Новых многоквартирных домов у нас четыре, в одном из них живу я. Практически один, если не считать сушеных жуков, бабочек и заспиртованных змей. Коллекции простенькие, школьные коллекции. А какие еще они могут быть, кроме как школьные, я же учитель. Половина города – мои бывшие и настоящие ученики. Почти каждый вечер у меня гости, заходят ребятки, не забывают старика.

Чаще других Ваня заглядывает, способный мальчик был, на серебряную медаль шел, но не сложилось. Мы долго пьем чай, чаще молча. Новостей в городе немного, а прошлое вспоминать – что его вспоминать, оно всегда рядом. Ванина коллекция жуков, получившая на районной олимпиаде первое место, стоит у меня в шкафу со стеклянными дверцами, Ваня все время посматривает на нее, но ничего не говорит. Он не торопится домой, по правде сказать, там не слишком уютно: ни парового отопления, ни газовой колонки – за отсутствием водопровода, ни жены. Трудно найти жену при такой работе: Ваня служит в милиции, иногда пропадая на работе сутками.

Сережа приходит редко, всегда с подарками, порой довольно забавными. Один раз принес мне полевой бинокль, как объяснил, для занятий с учениками на природе. Сережа любил мои уроки, но способностей не имел ни к чему. Странный мальчик, болтают, что он слегка заговаривается, но чего только наши кумушки не придумают от скуки однообразных вечеров. Сережа любит доставать коробки с жуками и бабочками, подолгу выспрашивает у меня об их повадках и характерах, но к следующему визиту забывает и спрашивает снова.

Женя заскакивает на минуту-другую, сунет чай, консервы или сухой торт и убежит. Женя – человек обеспеченный, по нашим меркам. У него несколько собственных ларьков в городе, а это много, если учесть, что магазинов всего десять, включая промтоварные и тот, что при заводе. Зачем он заходит, я не знаю, в школе мы не особенно ладили, была у Жени некая жестокость, встречающаяся у мальчиков. А я плохо переношу мучения даже скромной гусеницы, объедающей жирную крапиву на пустыре за школой.

Сегодняшние ученики заходят чаще – кто гербарий разбирать, кто непростыми проблемами поделиться, но всё мальчики, девочки-ученицы меня не балуют. У них, даже у маленьких, – хозяйство: в городе у многих огороды, держат кур, коз, реже коров, торгуют на рынке молоком и зеленью. А если мать работает, все хозяйство до вечера на девочках. Работу у нас найти нелегко, на весь город одна меховая фабрика, хлебозавод и столовая, многие ездят на тот берег, на моторный завод. Уезжают речным трамвайчиком в семь утра, приезжают поздно. И ехать не то чтобы далеко, через реку всего лишь, но трамвайчики ходят редко. Паром-то давно сломался, а чинить невыгодно. Трамвайчики себя еле-еле оправдывают. В хорошую погоду мужики халтурят на моторках, но это только в хорошую погоду, да и сколько в моторку сядет – четыре человека, а в трамвайчик до сотни набьется. Зимой, когда река встает, что и говорить, проще. На том берегу, за рощей, поселок при заводе, с большими девятиэтажками, с хорошей поликлиникой, детским садом и школой. Поселок тот не меньше, а то и побольше нашего города будет, но город – это мы, так сложилось.

Однажды в наш город приехала Актриса, приехала и поселилась в многоквартирном доме, как раз над моей квартирой. Это событие наделало много шума, местные кумушки перестали смотреть сериалы по телевизору и собирались пестрыми стайками у нашего подъезда, чтобы взглянуть на артистку. Просмотр сериалов в городе – дело серьезное и ответственное, каждый поступок героев разбирается подробно, с сердцем, так переживают за близких родственников и непутевых детей. Кумушки иной раз доводят друг друга до подлинных слез, обвиняя Ее, героиню, Его, героя сериала, или Ее дочь в неблаговидном поступке, подозревая Ее или Его в скрытых грехах. Неумение вести хозяйство той или иной Ее вызывает решительное осуждение у одних или снисходительное умиление у других, размеры там, масштабы хозяйства в расчет не берутся, понятно. Но с приездом Актрисы Диего и Марты на целую неделю выпали у горожанок из сердца, и я понял, что Актриса достаточно популярна для нашего города.