Память света

— Тарабон и Равнина Алмот тоже, — заявила Туон. — Я удерживаю эти территории. И не оставлю их на условиях твоего перемирия. Хочешь мира? Отдай их мне.

— Тарабон и половина Равнины Алмот, — ответил Ранд. — Та, что уже твоя.

— И я получаю всех женщин, способных направлять, по эту сторону океана Арит. Они станут моими дамани, — продолжила Туон.

— Не испытывай удачу, Императрица, — сухо ответил Ранд. — Я… я позволяю тебе делать все, что пожелаешь, у себя в Шончан, но я требую, чтобы ты отпустила всех дамани, захваченных на этой земле.

— Значит, соглашения не будет, — ответила Туон.

Мэт затаил дыхание.

Ранд помедлил, его рука чуть опустилась.

— От этого момента зависит судьба всего мира, Фортуона. Пожалуйста.

— Если он так важен, — твердо ответила она, — то соглашайся на мои условия. Наша собственность остается нашей. Хочешь перемирия? Тогда примешь его с такой оговоркой: мы оставляем себе всех захваченных дамани. В обмен, я позволю тебе свободно уйти.

Ранд поморщился.

— Ты такая же сутяга, как Морской Народ.

— Хочется надеяться, что я даже хуже, — с невозмутимым видом ответила Туон. — Судьба мира — твоя забота, Дракон, а не моя. Мне нужно заботиться об империи. Эти дамани мне будут очень нужны. Так что выбирай. Мне кажется, ты говорил, что время дорого.

Лицо Ранда помрачнело. Потом он снова протянул руку.

— Да будет так. Помилуй меня Свет, да будет так. Добавлю к своей ноше еще и эту. Ты можешь оставить тех дамани, что уже имеешь, но не должна захватывать никого среди моих союзников, пока мы сражаемся в Последней Битве. После ее завершения, захват любой женщины вне вашей территории будет рассматриваться как нарушение мира и посягательство на другое государство.

Туон шагнула вперед и пожала руку Ранду. Мэт облегченно выдохнул.

— У меня с собой документы, которые тебе требуется прочесть и подписать, — добавил Ранд.

— Ими займется Селусия, — ответила Туон. — Мэтрим, за мной. Нам следует подготовить Империю к войне.  — Туон направилась по тропинке прочь, сдерживая шаг, но Мэт подозревал, что ей хочется как можно скорее оказаться подальше от Ранда. И он прекрасно понимал это чувство.

Он двинулся следом, но задержался рядом с Рандом.

— Похоже, в тебе есть крупица удачи самого Темного, — шепнул он Ранду. — Не могу поверить, что все получилось.

— Честно? — тихо ответил Ранд. — Я сам не могу поверить. Спасибо тебе на добром слове.

— Не за что, — ответил Мэт, — И, кстати, я спас Морейн. Поразмысли об этом, когда станешь решать, кто же из нас победил.

Мэт ушел за Туон, а за его спиной слышался хохот Дракона Возрожденного.

Глава 18 ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ БЕСПОЛЕЗНЫМ

Гавин стоял на поле рядом с тем местом, где состоялся первый бой Айз Седай с троллоками. Войска Белой Башни уже спустились с холмов и продвинулись вглубь кандорской равнины. Они продолжали сдерживать атаки троллоков — им даже удалось оттеснить главные силы армий Тени на несколько сотен шагов. В конечном счете, битва складывалась лучше, чем можно было ожидать.

Вот уже неделю сражались они на этом широком, безымянном кандорском поле. Земля вокруг была изрыта и перепахана, словно подготовлена для сева. На поле осталось столько мертвых тел — почти все принадлежали Отродьям Тени — что даже ненасытности троллоков не хватало, чтобы пожрать их все.

C мечом в одной руке и щитом в другой Гавин занял свое место перед лошадью Эгвейн, чтобы убивать троллоков, уцелевших после атак Айз Седай. И хотя он предпочитал в поединках двуручный хват, щит против троллоков был нужнее. Кое-кто считал его приверженность к мечу несусветной глупостью. Сами они предпочитали пики и алебарды — все, что угодно, лишь бы держать тварей подальше от себя.

Но если сражаться пикой, поединка не получится; пикинер — он словно кирпичик в огромной стене. Не столько солдат, сколько преграда. Алебарда — та чуть получше, у нее, по крайней мере, есть лезвие, обращение с которым требует определенного мастерства. Но ничто не сравнится с ощущением меча в руках. Сражаясь им, Гавин управлял боем.

На него с хриплым фырканьем ринулся троллок с неприятной смесью человеческих и бараньих черт на морде. Этот больше прочих походил на человека; у него даже был тошнотворно человеческий рот с окровавленными зубами. Тварь размахивала булавой, позаимствованной у павшего гвардейца Башни, на рукояти белело Пламя Тар Валона. Хотя булава была двуручной, зверюга легко управлялась одной рукой.

Гавин вильнул в сторону и поднял щит вверх и вправо, ожидая удара. Щит содрогнулся под ударами. Раз, другой, третий. Обычная яростная атака троллока — лупить что есть мочи и как можно чаще, пытаясь сломить противника.