Память света

Ранд создавал воображаемый мир, сплетая его из странно непослушных нитей вероятностей. Он не знал, что это значит. Возможно, то, что он хотел создать, было крайне маловероятным. Создаваемый им с помощью нитей мир был чем-то большим, чем просто иллюзия. Он создавал его, привлекая все, увиденное в мирах, которые некогда существовали, в мирах, которые могли возникнуть вновь. Зеркала реальности, в которой он жил.

Он не создавал эти миры. Он просто… вызывал их к жизни. Он заставил нити открыть нужную ему реальность, и в конце концов они повиновались. В последний раз тьма обратилась в свет, а ничто стало чем-то.

И Ранд ступил в мир, не знавший Темного.

Для входа он выбрал Кэймлин. Возможно, именно потому, что Темный использовал это место в своем последнем творении, и Ранд хотел доказать себе, что кошмарное видение не является чем-то неотвратимым. Ему было нужно вновь увидеть город, но незапятнанным.

Вдохнув полной грудью, он пошел по ведущей ко дворцу дороге. Деревья масличного кольчужника стояли все в цвету, яркие желтые гирлянды будто выплескивались из садов и свисали со стен внутренних двориков. Дети играли ими, подбрасывая лепестки в воздух.

Ни единое облачко не омрачало собой ослепительно-яркого неба. Ранд вскинул голову, подняв руки кверху, и вышел из-под цветущих ветвей под теплый солнечный свет. Стражи у входа во дворец не было — лишь добродушный слуга отвечал на вопросы кого-то из посетителей.

Ранд шел вперед, оставляя на ковре золотых лепестков следы. К нему подошла девочка, и Ранд остановился, улыбаясь ей.

Она подошла ближе и протянула руку, чтобы дотронуться до меча у него на поясе. Девочка выглядела растерянной.

— Что это? — спросила она, подняв на Ранда большие удивленные глаза.

— Наследие прошлого, — прошептал Ранд.

Смех других детей отвлек девочку, и она убежала, засмеявшись, когда один из детей бросил горсть лепестков в воздух.

Ранд пошел дальше.

— И ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ СОВЕРШЕНСТВО? — Голос Темного казался очень далеким. Он мог пробиться в эту реальность и заговорить с Рандом, но не мог появиться в ней, как в прошлых видениях. Это место было абсолютным его отрицанием.

Потому что этому миру суждено воплотиться в жизнь, если Ранд убьет Темного в Последней Битве.

— Иди взгляни, — с улыбкой сказал ему Ранд.

Ответа не было. Если бы Темный позволил втянуть себя в эту реальность слишком глубоко, он перестал бы существовать. В этом мире он умер.

Все в мире совершало оборот и наступало снова. В этом и заключался смысл Колеса Времени. Зачем выигрывать одну-единственную битву с Темным, зная, что он вернется? Ранд мог сделать больше. Он мог создать это.

— Я хотел бы увидеть королеву, — сказал Ранд слуге у дворцовых врат. — Она здесь?

— Вы найдете ее в саду, молодой человек, — ответил привратник. Он взглянул на меч Ранда, но не с тревогой — с любопытством. В этом мире люди и представить себе не могли, что один человек захочет ранить другого. Этого просто не случалось.

— Благодарю, — сказал Ранд, входя во дворец. Коридоры выглядели знакомо, но немного иначе. В Последней Битве Кэймлин почти стерли с лица земли, и дворец сгорел. Восстановленное здание походило на своего предшественника, но не полностью.

Ранд неторопливо шел по коридорам. Что-то тревожило его — странное беспокойство поселилось в глубине его разума. Что же это…

«Не позволяй этому месту захватить себя, — понял он. — Не будь слишком доволен собой». Этот мир не реален, еще не до конца. Не совсем.

Возможно, в этом и заключался план Темного? Заставить Ранда создать для себя блаженный уголок, чтобы, войдя в него, он застрял там, пока бушует Последняя Битва? Пока они с Темным сражаются, умирают люди.

Он должен это помнить. Он не мог дать этому миражу поглотить себя. Но удержать это в памяти оказалось сложно, особенно когда он вошел в галерею — длинный коридор, вдоль которого тянулись подобия окон. Только «окна» эти выходили не в Кэймлин. Новые стеклянные порталы позволяли увидеть другие места — как постоянно открытые Врата.

Ранд миновал одно окно, выходившее в подводную бухту, где туда-сюда шныряли разноцветные рыбки. Другое открывало вид на тихий луг высоко в Горах Тумана. Через зелень пробивались красные цветы, словно неловкий маляр разбрызгал по полу краску.

На противоположной стене «окна» выходили к великим городам мира. Ранд прошел Тир, где Твердыня стала музеем памяти Третьей Эпохи, а Защитники — его хранителями. Люди этого поколения сроду не носили оружия, и рассказы о сражениях предков, приводили их в замешательство. Еще в одном виднелись Семь Башен Малкир, отстроенные вновь, но как памятник, а не крепость. Со смертью Темного Запустение исчезло, и Отродья Тени немедленно пали замертво. Будто Темный был связан с ними, как Исчезающий во главе кулака троллоков.