Память света

— Да, — тихо ответил он. — Я бы позволил… А затем завладел бы ими.

Певара закрыла рот. Вероятно, он прав. Разговор об Отрекшихся взволновал Андрола. Она яснее, чем прежде, ощутила его мысли.

Эти узы были неестественными. От них нужно избавиться. После того как это будет сделано, она будет не прочь связать его обычными узами Стража.

— Певара, я не стану брать на себя ответственность за случившееся, — произнес Андрол, вновь выглядывая в окно. — Ты связала меня первая.

— После того, как ты воспользовался моим доверием, когда я предложила тебе создать круг.

— Я ничем тебе не навредил. А чего ты ожидала? Разве смысл круга не в том, чтобы объединить наши силы?

— Бессмысленный спор.

— Ты так говоришь, потому что проспоришь. — Он сказал это спокойно и внутренне оставался спокоен. Певара начала понимать, что Андрола тяжело вывести из себя.

— Я говорю так потому, что это правда. Разве ты не согласен?

Она почувствовала, что это его развеселило. Он заметил, как она перехватила контроль над ходом беседы. А за занавесом веселья… он действительно был впечатлен. Андрол думал, что ему следует научиться тому же.

Скрипнула, открывшись, внутренняя дверь, и в проем заглянула Лейш, седая, пухленькая и миловидная женщина. Довольно странная пара для угрюмого Аша’мана Канлера, за которым она была замужем. Женщина кивнула Певаре, давая знать, что прошло полчаса, и снова прикрыла дверь. По имеющимся у Певары сведениям, Канлер связал женщину узами, превратив ее… в кого? В женщину-Стража?

Все у этих мужчин шиворот-навыворот. Некий смысл в том, чтобы связывать супругов узами, Певара все же могла найти — хотя бы ради того, чтобы каждый из них знал, где находится другой, но такое заурядное использование уз казалось ей неправильным. Узы предназначены для Айз Седай и их Стражей, а вовсе не для супругов.

Андрол оглянулся на нее, вероятно пытаясь понять, о чем она думает; все-таки мысли ее были довольно путаными, и ему было трудно в них разобраться. Что за странный человек этот Андрол Генхальд. Как ему удается совмещать, словно тугое переплетение двух нитей, столько уверенности и неуверенности в себе? Он делает то, что от него требуется, и постоянно беспокоится, что он вовсе не тот, кому бы следовало этим заниматься.

— Я и сам себя порой не понимаю, — произнес он.

А еще он совершенно несносен. Как у него стало так хорошо получаться понимать, о чем она думает? Ей до сих пор приходилось выуживать его мысли, чтобы разобраться в них.

— Можешь еще раз об этом подумать? — попросил он. — Я не до конца уловил смысл.

— Идиот, — пробормотала Певара.

Андрол улыбнулся и вновь выглянул в окно.

— Еще рано, — сказала она.

— Уверена?

— Да. И если постоянно будешь высовываться, то, когда он в самом деле появится, обязательно его спугнешь.

Андрол покорно пригнулся.

— А еще, — продолжила Певара, — когда он явится, действовать буду я.

— Нам следует соединиться в круг.

— Нет. — Она не отдастся снова на его милость. Особенно после того, что случилось в прошлый раз. Она поежилась, чем привлекла взгляд Андрола.

— Есть несколько отличных аргументов против соединения, — произнесла она. — Я не хочу тебя обижать, Андрол, но твои способности не так хороши, чтобы в круге был смысл. Пусть лучше нас будет двое. Просто прими это как данность. Что бы ты предпочел иметь на поле боя? Одного солдата? Или двух, один из которых лишь чуть искуснее другого, чтобы их можно было посылать на разные задания с разными поручениями?

Он задумался и вздохнул.

— Ну ладно, уговорила. На этот раз ты говоришь разумные вещи.

— Я всегда говорю разумные вещи, — парировала она, поднимаясь на ноги. — Пора. Будь наготове.

Они встали по обе стороны от двери, ведущей в переулок. Ее намеренно оставили чуть приоткрытой. Крепкий замок снаружи остался висеть незапертым, словно кто-то забыл его закрыть.

Они ждали молча, и Певара начала беспокоиться, что неверно рассчитала время. Андрол здорово посмеется над ней, и…

Дверь распахнулась. Добсер заглянул внутрь, привлеченный как бы случайно оброненной фразой Эвина, что он стянул со склада бутылку, заметив, что Лейш забыла запереть дверь. По словам Андрола, Добсер был отъявленным пьяницей, и за это пристрастие к вину Таим неоднократно избивал его до бесчувствия.

Певара уловила чувства Андрола по отношению к вошедшему. Печаль. Глубокая, давящая печаль. В глазах Добсера притаилась тьма.

Она молниеносно нанесла удар, связывая ничего не подозревающего мужчину потоками Воздуха и отгородив его щитом от Источника. Андрол поднял дубинку, но та не понадобилась. Добсер с выпученными от удивления глазами висел в воздухе. Заложив руки за спину, Певара критично его оглядела с ног до головы.

— Ты уверена? — тихо спросил Андрол.

— В любом случае, уже поздно что-то менять, — ответила Певара, завязывая плетения Воздуха.

Все сходились в одном: чем сильнее человек был предан Свету до того, как его забирали, тем сильнее он становился предан Тени после того, как сдавался перед обращением. А значит…