Память всех слов

Варала с удивительной быстротой сорвалась с постели и в два шага оказалась рядом с ней. Деану охватил ее сладкий, тяжелый запах.

– Ничего важного? – Улыбка исчезла. – Правда? Это хорошо. Очень хорошо.

Она протянула руку, словно собираясь толкнуть Деану в грудь, но в последний миг остановилась. Странно, Деана ведь даже не коснулась оружия.

– Я говорила тебе… говорила, чтобы ты оставила его в покое. – Вблизи наложница уже не выглядела настолько молодой, как при первой их встрече, она была старше, зрелей, но из-за этого вовсе не казалась менее совершенной. – Он не для тебя. А потому я скажу тебе это отчетливей. Ты никогда не займешь моего места в его сердце. Ты никогда не окажешься опасной для меня, хоть бы ты не знаю как пыталась привязать его к себе чувством благодарности или вины.

Еще одна улыбка рассекла ее сердце.

– Он проведывает меня почти каждый день, ты знала? Он князь, Дитя Огня, последний из династии, которая владеет Коноверином вот уже тысячу лет. А ты? Кто ты такая? Чего ты хочешь? Зачем пришла?

Спящий мужчина забормотал что-то, неспокойно шевельнулся. Варала замерла и оглянулась через плечо.

Деана использовала момент, чтобы поглубже вдохнуть, пригасить шалеющий в ее теле сани, успокоить колотящееся сердце.

«Кто я? Чего хочу? Зачем пришла?»

– Я ависса на пути в Кан’нолет, – начала она тихо, и – спасибо тебе, Мать, – голос ее не задрожал. – Я хочу вернуться домой. Пришла просить о дозволении покинуть дворец и присоединиться к каравану, что отправится сквозь пустыню.

Наложница замерла, будто услышала вдруг слова на неизвестном языке. Заморгала:

– Хорошо. – Лицо ее выглядело словно вырезанным из мрамора.

Если бы то «хорошо» сопровождала хотя бы легчайшая улыбка, пусть и просто ее обещание, тальхеры Деаны ожили бы и рассекли лицо Варалы напополам.

Деана развернулась и вышла.

Глава 12

Это случилось в третий раз за последние дни, и казалось, что Альтсин начинает обретать должную сноровку в вылезании из глубокой дыры, в которую всякий раз швыряло его столкновение с Реагвиром. Хотя сейчас было по-другому. Менее… комфортно.

Не открывая глаз, он чуть шевельнулся. Тело отозвалось болью: тупой и всеохватной, словно дюжина мужиков с палками молотила его в последние часы. Зато голова была свежей и ясной, мысли двигались быстро и хищно, словно акула, заметившая в воде раненого тюленя.

Он помнил. Был у Оума. Божка сеехийцев. Сражался с ним. Победил, но Оум не был тем, против кого мог бы встать кто-то извне. Оум был…

Лицом на троне.

А он лежал на земле, связанный. Шансов на бегство – не было.

Но он оставался жив. Удивительно.

Но, учитывая, что и Явиндер, полубожественная сущность, соединенная с самой Эльхаран, не захотел с ним сражаться всерьез, осмелится ли Оум попытаться уничтожить лежащего без сознания вора? Никто не мог предсказать, что случилось бы в миг освобождения из его тела кусочка души Владыки Битв, одного из сильнейших Бессмертных, каких знавал мир. Ни один бог не пошел бы на такой риск в самом сердце своей Силы.

Альтсин надеялся, что все именно так и выглядело.

Вор открыл глаза.

Он находился в зале, в котором они сражались. Стражников не было, зато на троне сидел тот же мужчина, что и ранее, хотя правая его рука бессильно свисала, и он фактически полулежал, словно оставленная кукольником марионетка.

Из того, что Альтсин уже знал, сравнение такое казалось довольно адекватным.

Он пошевелился, взглянул на свои путы. Десятки багровых корней вырастали из пола и крепко его оплетали. Вор не удивился, поскольку…

Черные Ведьмы – Слуги Древа. Черные Ведьмы служат Оуму. А значит, Древо и есть Оум. Ванухии – тоже Древо. Следовательно, Оум – Ванухии. Живое Древо. Бог, плененный в живом Древе. Отчего бы и нет? Явиндер был проклятущей рекой.

Важнее всего то, что дерево нынче прижимало Альтсина корнями к земле, а намерения его оставались неизвестны.

Знание текло ему в голову не пойми откуда. Проклятие – нет, зачем обманывать: это воспоминания Кулака Битвы, те самые, что вызывали в нем неприкрытое веселье.

А скорее – истерический хохот.

Оум был…

Перед глазами Альтсина промелькнуло видение бурлящего океана, волн, высоких, словно горы, и… гигантского тела размером с небольшой город, ломающего тем волнам хребты с невозмутимой наглостью. Промелькнуло и тут же исчезло, вытесненное здравым рассудком. Ничто настолько огромное не может плавать по морю. Ничто.

– Лежи. Он пытается тебя вылечить.

Голос раздался где-то позади его головы, и вор чуть не свернул себе шею, пытаясь взглянуть на говорящую. Та положила ему ладонь на лоб и прижала к земле. Вовсе неласково.

– Лежи.

Он глянул на нее снизу, замечая морщинистую кожу и космы седых волос, выбившиеся из-под повязки. Но этот голос… этот голос…

– Аонэль?

Она не ответила, просто встала и отошла в сторону. Через несколько мгновений он отказался от попыток поймать ее взгляд. Мышцы стонали, а корни и не думали отпускать.