Памяти друга

Следующий эпизод - самый объемный, но не из-за моих воспоминаний, а потому, что в нем будет очень большая цитата из самого Арбитмана. В июне 2014-го мне прислали сообщение о том, что Роман уволен из саратовской газеты из-за происков министра культуры РФ. Вроде как ещё до назначения Владимира Мединского министром Арбитман написал едкую рецензию на его роман, ну а став министром, тот решил вопрос с назойливым критиканом. А вскоре мне прислали и рассказ Романа о своем увольнении, опубликованный вроде бы в его ленте в «Живом журнале». А в августе того же года мне довелось участвовать в семинаре для журналистов Омска, посвящённом нарушению прав журналистов в РФ. С какого перепугу некие деятели из Москвы приехали провести подобный семинар при тотальной несвободе слова в стране, я так и не понял.

Семинар как семинар, зачитывались мелкие нарушения со стороны региональных и районных властей в отношении журналистов. Типичное «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет». В общем, всё шло довольно вяло, пока слово не взял я и не рассказал в красках, как были нарушены права саратовского журналиста Арбитмана. Поскольку информация об этом увольнении нигде до этого не появлялась, мои коллеги оживились и начали чуть ли не в прямую критиковать власть, которая видит в журналистах лишь обслуживающий персонал. Организаторы семинара увидели, что дискуссия заходит не в ту степь, поэтому спешно предложили включить это нарушение в окончательный вердикт и закрыли тему. А в перерыве один из московских гостей втихую рассказал мне в курилке о том, что этот случай активно обсуждался в московской журналистской тусовке. Ну а в резолюцию по итогам семинара, кроме прочих нарушений, вошел и факт увольнения саратовского журналиста Арбитмана. Уж не знаю, как к этому факту отнеслось руководство организаторов семинара, но я сделал всё, что мог, чтобы упомянули Рому.

Ну а теперь рассказ самого Романа Арбитмана о его увольнении:

«Примерно через неделю после завершения визита в наш Саратов федерального министра Мединского мне позвонили из газеты, где я отрабатывал свои скромные полставки. «Роман Эмильевич, у вас проблемы, — сообщила мне тревожным шепотом редактор. — Пришли из дирекции, составили акт... Ну, насчет вашего отсутствия на рабочем месте... Я говорила, что против отсутствия не возражаю, но разве меня кто послушает? Короче, вас уже, считай, выгнали».

— Быстро они! — восхитился я.

Тем не менее процесс избавления саратовской областной газеты от ее многолетнего культобозревателя оказался в итоге не таким уж быстрым: понадобилось два месяца и три бессмысленных акта, как в плохой драме, прежде чем в последний день июля мне вручили приказ об увольнении. Подпункт «а» пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса РФ. Я прогульщик. Ага! Будь доволен, Роман Эмильевич, что ты не ворюга и не кровопийца.

— И все-таки не понимаю, — сказал я директору, уже подписав бумажку, — на кой вам вообще сдался этот Мединский?

— Учредители нашей газеты — областное Минпечати и облдума, — торжественно напомнил директор. — Сообразили? Уч-ре-ди-те-ли.

— И что с того? — удивился я. — Ни областные депутаты, ни правительство области, ни сам наш губернатор Радаев не подчиняются министру культуры Российской Федерации. Так кто же, интересно, на вас всех надавил?

Директор закатил глаза, указывая ими на самый верх.

Пора прояснить ситуацию, отмотав события назад. Впервые я познакомился с Владимиром Мединским в 2009 году — заочно, в книжном магазине, стоя у стенда с его новенькими «Мифами о России». Покупать эти покетбуки я не собирался, но перелистал и оценил блестящую коммерческую перспективу всего проекта: когда ты сочиняешь зловредные мифы сам, разоблачать их самому же легче легкого. Одно дело — изворачиваться, путано объясняя, почему, к примеру, политик имярек — не массовый убийца, а, напротив, эффективный менеджер. Другое дело — гневно опровергать взятое с потолка суждение о том, что тот же имярек — черт с рогами и копытами.

Моя вторая и тоже заочная встреча с Владимиром Ростиславовичем состоялась три года спустя, опять-таки в книжном магазине, но уже у полки с беллетристикой, где был выставлен его первый роман «Стена». В ту пору я рецензировал книги для одного столичного либерального (тогда еще) еженедельника и потому захотел рассказать читателям, какого рода прозу сочиняет бывший депутат Госдумы, профессор МГИМО и член тогдашней Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Увы, писателем наш мифоборец оказался невеликим: дерзновенная попытка бросить вызов Александру Дюма и изваять нечто вроде «Трех мушкетеров», только на русской почве, обернулась полнейшей конфузией. Вместо предполагаемого костюмного боевика о приключениях соотечественников в 1612 году читатель получил шесть сотен страниц занудной похвальбы.