Памяти Корчака. Сборник статей

Стиль Корчака — лирический, доверительный, также склоняющий к мысли, что с читателем говорит не герой и не повествователь, а сам автор.

Читая произведения Корчака ретроспективно, с учетом знания его трагической смерти, удивляешься его дару прорицателя. А предвидение — один из легендообразующих факторов. Стало общим местом повторять, что в «Короле Матиуше» Корчак словно предвосхитил свою судьбу — судьбу реформатора-одиночки. В уже упоминавшейся нами драме «Сенат безумцев» Корчак в 1931 г. предрек приход к власти фашизма. Удивительное совпадение прошлого и будущего, которое иначе как провидческим и не назовешь, отмечает в своей книге о Корчаке Х.Морткович-Ольчакова. Это описание прощания с детским летним лагерем: «В этот последний вечер, на последнем закате родилась в колонии последняя сказка — странная сказка, незавершенная:

— А что если не возвращаться в Варшаву. Построиться парами, взять знамя и с песней двинуться в путь.

— Куда?

— К солнцу»³⁶.

Особая роль в укреплении легенды Корчака принадлежат «Дневнику». Правда, когда легенда возникла, «Дневника» еще не знали — он был извлечен из тайника и опубликован много позже — в 1957 г. Но опубликованный, убеждал в верности стихийно сложившегося образа Корчака.

Кстати, мифотворческим фактором стала и сама драматическая судьба «Дневника», как бы вернувшегося из небытия, воскресшего вослед своему автору.

Аналогична и посмертная жизнь ряда других произведений Корчака. Так, например, рукопись неопубликованной драмы «Сенат безумцев» была утрачена в пожарищах войны, и ее текст был восстановлен по чудом уцелевшему режиссерскому экземпляру. «Во время бомбежки Варшавы в 1939 г. квартира С.Пешановской была разрушена. Сестра знаменитого режиссера /…/ перенесла остатки разграбленного имущества к себе и спрятала их в сундуке под кучей угля в подвале своего дома. Только через несколько лет после окончания войны эта рукопись была обнаружена»³⁷.

Буквально из пепла возродились материалы, над которыми Корчак работал в гетто (см. статью М.Чеселъской в настоящем сборнике).

Итак, одни книги Корчака читателю пришлось ждать долго. Другие же из года в год издавались огромными тиражами, всегда оказывались под рукой. Но популярность тоже имеет издержки. Когда книгу «знают» и те, кто ее не читал, представление о ней становится самым общим, приблизительным. Легенда Корчака отчасти способствовала такому «ощущению» знания его наследия — вместо самого знания. Думается, однако, что она заслуживает не только тиражирования, но и осмысления.

Мы попытались показать, как и почему возникла легенда Корчака³⁸ — чтобы разглядеть за ней «живого» Корчака38. Канонизированный Корчак — как бы привлекателен ни был его образ — не может вступить с наш в разговор. И в этом — высшая несправедливость к человеку, всю жизнь ратовавшему за взаимоотношение. В то время как «живой» Корчак готов отвечать на наши вопросы, оспаривать наши идеи, развеивать наши сомнения — он ждет диалога с нами.

Примечания

1. Remba N. Fragment prowadzonego dziennika w getcie. / Falkowska M. Kalendarz zycia, dzialalnosci i tworczosci Janusza Korczaka. Warszawa, 1969, S. 371–372. В описании этого шествия очевидцы расходятся в незначительных деталях.

2. Создан даже мюзикл, одним из главных действующих лиц которого является Корчак. См.:Buras J. З. Gwiazda za murem. // «Dialog», 1988, n 4.

3. Библиография книг и статей о Корчаке на разных языках может составить несколько томов. Укажем: Janusz Kor-czak. Bibliografia 1896–1942. Heinesberg, 1985; Janusz, Korczak. Bibliografia polska 1943–1987. Heinesberg, 1988, а также на русском языке: Януш Корчак (1878–1942). Биб-лиография к столетию со дня рождения. Составил В.М.Гуревич. М., I977. Для нашей исследовательской задачи мы пользуемся различными по характеру источниками: документальными, художественными, научными, популярными.

4. Согласно энциклопедии «Мифы народов мира» (т. П. М., 1982. С. 45–46), «…в европейском фольклоре легенды связаны преимущественно с персонажами священной истории /…/, предания же — с персонажами мирской истории…»; миф объединяется «с легендой по признаку уверенности носителей в достоверности сообщаемого и наличия элемента «чудесного».

5. Newerly I. Przedmowa. / Korczak J. Dziela. Warazawa, 1957. T. 1.

6. Kalendarz Margolisowa A. W ostatnim roku. / Falkowska M. zycia… S. 370.

7. Яворский М. Януш Корчак. Варшава, 1978. C.8.

8. Mortkowicz-Olczakowa H. Janusz Korczak. Warszawa, 1957. S. 260.

9. Терминология, с помощью которой описаны принципы построения легенды Корчака, заимствована нами у польского исследователя А.Маковецкого, также занимающегося современной легендой, правда, литературной. См.: A. Makowiecki. Trzy legendy literackie. Warszawa, 1980. S. 16–27.

10. Mortkowice-Olczakowa H. Janusz Korczak. S. 7.

11. Wojdowski B. Za murami. Fragment opowiadania о Januszu Korczaku.// «Wiez», 1982, n 9. S. 129.

12. Holland A. Korczak. Fragmenty acenariusza. // «Znak», 1984, n 359. S. 1278.

13. Ibid. S. 1305.

14. Воронель А. Трепет забот иудейских. Москва-Иерусалим, 1976. С. II.