Памяти Пушкина

287 II, 364.

288 В подлиннике стоит: «ваш».

289 II, 97–96.

29 °Сиповский. Татьяна, Онегин и Ленский. Русская старина, 1899, № 6, стр. 329.

291 III, 292 (Е. О., III, XXII).

292 III, 292 (Е. О., III, XXV); см. еще III, 274 (Е. О., II, XXII):

Задумчивость, ее подруга

От самых колыбельных дней…

293 III, 390 (Е. О., VII, XX).

294 III, 284 (Евг. Он., III, IX).

295 III, lb., строфа X.

296 III, 275 (Евг. Он., II, XXIX).

297 См. выше о сестре Пушкина. «Полина в «Рославлеве» (около 1811 г.) «Руссо знала наизусть» (IV, III). Ср. о княжне Полине в «Евгении Онегине» II, XXX (III, 275).

298 III, 274 (Е. О., II, XXVII).

299 III, 324 (Е. О., V, V).

300 III, 379 (Е. О., VII, III).

301 III, 360 (Е. О, VII, I).

302 III, 369 (Е. О., VII, XXVIII).

303 III, 403 (Е. О., VIII, XLVI). Любовь к сельскому кладбищу (ср. II, 188–189: «Когда за городом задумчив я брожу…» 1836 г.) получила отчетливую форму в душе вашего поэта впервые не под влиянием ли известной элегии Грея, переведенной Жуковским?

304 III, 887 (Е. О., VIII, XIV).

305 III, 403 (Е. О., VII, XLVII).

306 Г. Сиповский подбирает аналогии к выражениям в письме Татьяны из различных мест «Новой Элоизы».

307 III, 295 (Е. О., III, XXXI).

308 III, 404 (VIII, V):

Прости ж…

И ты, мой верный идеал,

и 405 (VIII, LI):

А ты, с которой образован

Татьяны милый идеал.

Ср. III, 258 (Е. О., I, LCII):

Так я, беспечен, воспевал

И деву гор, мой идеал…

и III, 383 (Е. О., VIII, V):

И вот она (муза) в саду моем

Явилась барышней уездной

С печальной думою в очах,

С французской книжкою в руках.

Термин «уездная барышня» см. еще III, 312 (Е. О., IV, XXVIII). Об «уездных барышнях», тип которых так нравился Пушкину, имеются интересные указания в его произведениях. См. в особенности IV, 76–77 («…что за прелесть эти уездные барышни!… главное из их существенных достоинств: особенность характера, самобытность (individualité), без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и человеческого величия» и «Отрывки из романа в письмах» (1831 г.). В «Письме Лизы» читаем: «Вообще здесь более занимаются словесностью, чем в Петербурге… Теперь я понимаю, почему Вяземский и Пушкин так любят уездных барышень; они – их истинная публика» (IV, 353). Ср. там же в конце X письма (о Лизе): «…час от часу более в нее влюбляюсь. В ней много увлекательного. Эта тихая, благородная стройность в обращении – главная прелесть высшего петербургского общества, – а между тем что-то женское, снисходительное, доброродное. В ее суждениях нет ничего резкого, жестокого. Она не морщится перед впечатлениями… Она слушает и понимает вас. Редкое достоинство в наших женщинах…» Там же далее о другой «милой девушке»: «Эта девушка, выросшая под яблонями, воспитанная между скирдами, природой и нянюшками, гораздо милее наших однообразных красавиц, которые до свадьбы придерживаются мнения маменек, а после свадьбы мнения мужьев» (IV, 359). См. еще в V плане «Русского Пелама» (1835 г.): «Балы, скука большого света, происходящая от бранчивости женщин». Конечно, далеко не все и из «уездных барышень» были одобряемы Пушкиным. См., напр., характеристику псковских барышень – III, 308.

309 Ср. признание самого Пушкина в «Путешествии Евгения Онегина»: Бычков. Вновь открытые строфы романа «Евгений Онегин». Р. старина, 1888, № 1, стр. 250: «Иные нужны мне картины» и пр. (III, 408–409).

31 °Соч. II, I, 209–210 («Сон», 1816):

Ах, умолчу ль о мамушке моей.

По рассказам современника, Пушкин «как же еще любил-то Арину Родионовну… И он все с ней, коли дома, чуть встанет утром, уж и бежит ее глядеть: «Здорова ли, мама?» – он ее все мама называл». На ее возражение: «Какая я тебе мать», отвечал: «Разумеется, ты мне мать: не то мать, что родила, а то, что своим молоком вскормила». Тимофеева К. Могила Пушкина и село Михайловское. Русская старина, 1899, № 5, стр. 271. Ср. III, 315 (E. О., IV, XXXV):

Но я плоды моих мечтаний

И гармонических затей

Читаю только старой няне,

Подруге юности моей.

311 Шевырев не без основания усматривал в Онегине «ходячий тип западного влияния на всех ваших светских людях».

312 VII, 81 (письмо к кн. П.А. Вяземскому 1824 г.): «С другой стороны деньги, Онегин, святая заповедь Корана – вообще мой эгоизм». В «Е. О.», I, XXV (III, 244) читаем:

Второй Каверин, мой Евгений…

О Каверине см. данные у Л.Н. Майкова. Соч. П., I, примеч., стр. 358 и след. Об А.Н. Раевском см. Л. Грота. Первенцы Лицея и его предания в «Складчине». СПб., 1874, стр. 373 и в ст. Сиповского. Р. стар., 1899, № 6, стр. 566–568. См. еще Зап. Смирновой, 1, 307: «Ты слишком нравишься женщинам! – воскликнул Пушкин, – ты смотришь прекрасным и печальным юношей, ты можешь быть и есть мой Онегин, хотя задумал я его, когда ты еще тайком читал Селику».

313 III, 236 (Е. О., I, V).

314 III, 237 (Е. О., I, VII).

315 III, 243 (Е. О., I, XXIII).

316 III, 367 (Е. О., VII и XXII).

317 III, 398 (Е. О., VIII, XXXIV–XXXV).

318 III, 367 (Е. О., VII, XXIII).

319 III, 365 (Е. О., VII, XIX):

…столь с померкшею лампадой,

И груда книг, и под окном

Кровать, покрытая ковром,

И видь в окно сквозь сумрак лунный,

И… бледный полусвет,

И лорда Байрона портрет,

И столбик с куклою чугунной